Cемь ошибочных утверждений ложных неокономистов. Cемь ошибочных утверждений ложных неокономистов Технологическое отставание России от Запада может быть сокращено за счёт высокого качества российских специалистов
Те кто меня знает в курсе, что я в общем и целом разделяю взгляды О.В. Григорьева на экономику. В связи с этим решил сказать пару слов о некоторых различиях в подходах Хазина и Григорьева.
В текстах Хазина, написанных под влиянием полубезумного Девятова, много всякой конспирологической мути, которую я и разбирать не считаю нужным. Но если анализировать, скажем так, адекватную их часть, то в ней сильнее всего меня смущает применение термина "глобальный проект", который как бы намекает, что его кто-то где-то когда-то сознательно проектирует или проектировал. Между тем, для меня очевидно, что капитализм сложился не по чьему-то заранее продуманному плану, а так сказать "исторически". Тысячи разных влиятельных людей в разных странах на протяжении столетий решали свои конкретные проблемы, невольно формируя институты которые сложились в систему, причём систему постоянно эволюционирующую и меняющуюся на злобу дна. Григорьев претендует, на мой взгляд справедливо, на объяснение принципов этой системы, подчёркивая, что до этого они работали на практике, но никогда не формулировались в явном виде. Хазин же со своими "глобальными проектами" стал утверждать будто принципы были изначально кем-то заложены, что слабо коррелирует с действительностью и уводит на кривую дорожку конспирологии.
Причём фишка в том что какие-то принципы капитализма действительно озвучивались, но не соответствовали реальной практике, а другие работали, но не озвучивались. Тут как и в любой организации, есть формальные инструкции, а есть повседневная работа, которую нередко не совсем понимает руководство (ежели оно никогда не работало в этой структуре на низовых должностях). При этом если всё делать "по уставу", то работу клинит, не даром это называют итальянской забастовкой.
Так и на глобальном уровне, декларируется польза свободы торговли и защита частной собственности, но на практике работает совсем другое, а если попытаться привести практику в соответствие с теорией, то всё идёт наперекосяк. Хазин из этого делает вывод, что настоящие законы изначально были придуманы, но скрыты некими кукловодами. Григорьев вместо конспирологических фантазий пытается привести теорию в соответствие с практикой.
- June 6th, 2018 , 12:11 pm
Немного приличной экономической аналитики от Александра Виноградова
Там всё будет бесплатно, там всё будет в кайф
Там, наверное, вообще не надо будет умирать
– Егор Летов – Всё идёт по плану
Истекшая неделя была первой, когда я в своём стандартном инфопотоке не увидел патриотической печали относительно состава нового правительства. Свыклись, вероятно – и с Дмитрием Медведевым во главе, и с Виталием Мутко на строительстве, и с Дмитрием Патрушевым на сельском хозяйстве (не путать с его отцом Николаем Патрушевым – он, как и ранее, остался секретарем Совета Безопасности). Это можно понять – жить как-то надо дальше, оставив в прошлом многочисленные объяснения произошедшего, от "это правительство будет более управляемым" и до "оно временное и это ненадолго", равно как и заметную уже апологию уже проявляющегося российского неофеодализма. В общем, пыль осела, "кончилась масленица, начался великий пост". И раз уж так – то вполне можно и поговорить о перспективах на ближайшую шестилетку.
Вообще говоря, на этом моменте следовало бы остановиться, подумать и подвести итоги предыдущей шестилетки – но этого в прессе было очень немного. Обуславливается это, по моему мнению, с тем, что предыдущая шестилетка была неразрывно связана с майскими указами и можно, конечно же, щеголять вполне верными сентенциями вида "указы выполнены на 90%", но этого, к сожалению, маловато. Дело здесь в том, что указы эти трансформировались в 218 конкретных поручений правительству, и многие из них являют собой задачи вида "провести мероприятие", "подготовить план" и тому подобных. Очевидно, это-то как раз сделать несложно, а процент выполнения – растёт. Но, например, нет 25 млн. высокопроизводительных рабочих мест – в реальности оно колеблется на уровне 16-18 млн., при этом максимум – 18,28 млн. – был достигнут в 2014 году, хотя, конечно же, эти 25 млн. должны быть созданы к 2020 году, т.е. время ещё есть. Рост реальных зарплат в 2018 году к 2011 году должен был составить 40-50% – в реальности он всего лишь 9,2% по итогам 2017 года. Далее, затребованный в указах объём инвестиций на уровне 27% от ВВП никак не хочет отходить от уровня в 20-21%. Доля высокотехнологичной продукции в ВВП на уровне 25,6% в 2018 году также крайне сомнительна, поскольку он еле-еле поднялся с 19,7% в 2011 году до 22,1% в 2017 году. Смежный этому показатель, хоть и не включенный в указы – доля инновационной продукции – наоборот, снизился, а в ряде ключевых отраслей – от машиностроения до химии и металлургии – рухнул до минимума за 12 лет, и в целом по уровню инноваций российская промышленность занимает предпоследнее место в Европе, обойдя лишь Румынию. В общем, картинка по ключевым фактическим (а не бумажным!) показателям получается весьма неприглядная, и заострять на ней внимание, насколько можно понять, никому особо не хочется. Ну да, не осилили, с кем не бывает, зато новые планы вон какие замечательные, не правда ли?
Они, конечно же, впечатляют безмерно. Тут тебе и рост подушевого ВВП в полтора раза, и повышение продолжительности жизни, и снижение вдвое уровня бедности, и разнообразное доступное жильё, и рост производительности труда не менее чем на 5% в год, и даже десятикратное увеличение грузооборота Севморпути. Совокупно это около 150 целей и задач разной степени сложности и величины (шесть лет назад их было примерно 190) – иначе говоря, базовая почва для очередной версии майских указов задана вполне солидная. Возникает, однако, закономерный вопрос – а насколько это вообще соответствует реальности?
Здесь я должен ещё раз указать на особенности существующей в РФ экономической модели. Ничего особо хитрого и загадочного здесь нет, это классическая монокультурно-рентная модель взаимодействия локальной экономики с развитым миром. На этом входящем денежном потоке посредством рыночных (частный спрос со стороны бенефициаров) и нерыночных (фискально-бюджетных) механизмов образовался, вырос и окреп локальный неторгуемый сектор экономики, т.е. всё это, что нельзя импортировать, от строительства до услуг парикмахеров, также поднялись производства, ориентированные на внутренний рынок сбыта.
Формирование этой системы происходило в нулевые годы и сопровождалось соответствующей политикой ЦБ – т.н. валютным регулированием (currency board), суть которой сводится к поддержанию достаточно жесткого соотношения количества локальных денег в стране и золотовалютных резервов. Данный вид политики свойственен развивающимся странам, особенно тем, кто пытается восстановить свою экономику после тех или иных экспериментов. Это является её основным плюсом – такого рода привязка позволяет стабилизировать денежную систему страны, в случае предыдущей катастрофы снизить очень высокую инфляцию, вновь запустить производственные цепочки и экономические процессы в целом. Минусом является её рискованность: при повышении денежного притока в страну начинается заметный экономический рост, начинается фактическое импортозамещение (рост доходов населения делает выгодным инвестиции в производство ранее импортированных товаров). Также происходит формирование и расширение того самого неторгуемого сектора, но, в негативе, этот рост сопровождается серьезной инфляцией (на уровне порядка 10%, что, конечно же, вполне терпимо – но оказывает явное отрицательное влияние на производственные цепочки, создавая угрозы бизнесу, особенно низкомаржинальному) и вполне вероятным образованием пузырей (систем с положительной обратной связью) на разных рынках, обычно на фондовом и строительном. Это, опять же, терпимо – хуже оказывается то, что при сокращении, в силу тех или иных причин, этого входящего потока начинается резкое схлопывание экономики. Пузыри сдуваются, активы дешевеют, их владельцы разоряются, а инвестиции, сделанные из расчёта дальнейшего роста – не окупаются.
Ровно это мы и наблюдали в период 2002-2007 годов. Приток денег, инфляция, пузыри, рост экономики, пополнение государственных резервов (как же без этого) – и общее ощущение, что жизнь налаживается, и что так будет продолжаться и впредь. Сказка закончилась с падением цен на нефть в 2008 году – достаточно сказать, что государство потратило около $200 млрд. на поддержку отечественной экономики. С другой стороны, за период 2009-2014 годов ЦБ осуществил переход к новой форме денежно-кредитной политики, инфляционному таргетированию, разорвав эту жесткую связку между локальными и внешними деньгами. В итоге цель по инфляции была достигнута вполне успешно (не будем сейчас касаться вопроса инфляции для бедных, роста государственных тарифов и так далее), она стала почти незаметной, выросла роль валютного курса как демпфера – но иным эффектом стало то, что экономика страны перестала быстро отзываться что на рост входящего денежного потока (т.е. рост цен на нефть), что на его сокращение.
Помнится, лет так 7-8 назад перед какими-то выборами "Единая Россия" вышла на них с лозунгом "Цель – стабильность, принцип – ответственность". Не скажу ничего про вторую часть, но первая была реализована вполне чётко. Стабильность эта, впрочем, не то чтобы сильно надежная (об этом чуть ниже), но факт остаётся фактом. Означает это, среди прочего, и то, что даже позитивные внешние условия (та же цена на нефть сейчас достаточно высока) не превращаются в рост экономики, как это было 12 лет назад. Они превращаются в усиленный отток капитала: $19,8 млрд. в 2016 году, $31 млрд. в 2017 году и уже $21 млрд. за первые 4 месяца этого года. Экономике с этого, в общем-то, ни жарко ни холодно.
- May 18th, 2018 , 02:52 pm
- April 9th, 2018 , 12:45 pm
Идут славянофилы и нигилисты;
У тех и у других ногти не чисты.
Ибо если они не сходятся в теории вероятности,
То сходятся в неопрятности.
Вот уже и либералы в лице Навального начали нам рассказывать сказки про доминирование частных домов в "прекрасной России будущего" как они говорят. Частный дом конечно хорошо, только вот "где деньги Зин", чтобы завести и содержать всё это счастье. В иллюзиях на данную тему теперь сошлись "патриоты" и "западники". Только одни видят в частном доме возвращение к мифической деревенской пасторали, а вторые воплощение хипстерских иллюзий о будущем. Ниже хороший текст Александра Шурыгина с разбором вопроса.
Рецензия на сборник статей «Дом. Частное жилье и частная жизнь в современной России».
Тематика расселения и пространственного развития выходит на передний край общественных дискуссий. Одним из знаков роста популярности темы, а также возникшего интереса к ней со стороны либерально-хипстерского сообщества, является выход на сайте Inliberty сборника текстов под общим названием «Дом. Частное жилье и частная жизнь в современной России». Первым номером в сборнике идет своего рода Послание «Президента Прекрасной России Будущего» А.А. Навального, в котором провозглашается основная идеология публикации: «Россия должна изменить формат своей повседневной жизни и сделать цивилизационный выбор в пользу малоэтажной застройки». Похоже, вместо ушедшего с пьедестала идеолога креативного класса Ричарда Флориды с его комфортной городской средой, у прогрессивной публики появился новый кумир. Это известный публицист, пропагандист «размосквичивания» Юрий Васильевич Крупнов. Правда, его имя почему-то не упомянуто в сборнике. Видимо, у Юрия Васильевича, в отличие от Ричарда Флориды, плоховато с пиаром. Но мы исправим это недоработку.
Именно Юрий Крупнов вот уже 15 лет (а может и больше) проповедует идею о том, что россияне должны расселиться из больших городов, обзавестись индивидуальными домами и личными самолетами, обживая широкое пространство нашей страны. В противном случае сбудутся мечты Маргарет Тэтчер и Мадлен Олбрайт, в России будут жить 15 млн человек, и страна лишится природных богатств Сибири. Что касается темы индивидуального домостроения, то еще в 2003 году Ю.В. Крупнов выпустил целую книгу с названием «Дом в России. Национальная идея», в которой задолго до А.А. Навального и других изложил идеи, предельно сходные с теми, что звучат в сборнике на сайте Inliberty.
К идеям Крупнова можно было относится как к благодушным пожеланиям патриота-консвератора, но рост их популярности в креативно-хипстерской среде свидетельствует о том, что имеет смысл разобрать подробно плюсы и минусы данной концепции. В нашем случае, разумеется, с позиции Неокономики.
Сама по себе идея малоэтажного строительства и борьбы с 25-30-этажными муравейниками (или, как любит выражаться наш коллега А. Виноградов, «тигрятниками») как доминирующим типом жилища – правильная. Безусловно, ничем, кроме жадности девелоперов и всеядности потребителей, доминирование «тигрятников-муравейников» объяснить невозможно. Одной из ключевых проблем нашей жилищной сферы является тот факт, что у нас при переходе к рынку сохранилось доминирование по сути советской квартиры как основного предложения на рынке жилья (то, что А.В. Боков называет «Новое старое жилье»). То обстоятельство, что квартира в МКД как объект собственности представляет собой непонятно что, поскольку не привязана к земле, обсуждено уже многократно со всех сторон, поэтому аргумент о том, что только индивидуальное домовладение способно создать подлинный класс собственников, звучит достаточно доходчиво и убедительно. Поэтому общий пафос авторов сборника статей в целом справедлив.
Вместе с тем, этому вполне оправданному взгляду сопутствует ряд глубочайших заблуждений.
Первое и самое главное из них связано с тем, что сторонники дезурбанизации считают, что новые технологии связи дают возможность для удаленной работы, а это, в свою очередь, опровергает «устаревшие» экономические модели, вроде Новой экономической географии и других «агломерационных» теорий». Как полагают дезурбанисты, человек, вооруженный компьютером с интернетом, может жить посреди тайги и быть столь же успешным и обеспеченным как житель мегаполиса. Подобные разговоры звучат уже не первый десяток лет, а воз и ныне там. Можно списать все на инертность систем расселения, сказав, что просто не все, кому доступна удаленная работа, осознали выигрышность своего положения и только поэтому теснятся в мегаполисах, вместо того, чтобы уехать жить в условную Вологодскую область.
На самом деле есть и другие причины. Во-первых, это доступность и разнообразие товаров и услуг. Если вы зарабатываете большие (да и необязательно большие) деньги, у вас должно быть место, где их можно потратить. И причем не одно, а много разных мест. Только высокая концентрация населения дает возможность создавать не сельские гастрономы с хлебом, солью и спичками, а полноценные форматы торговли и, самое главное, обслуживающую их инфраструктуру. Во-вторых, несмотря на телефоны и скайпы, у образованного человека должна быть возможность поддерживать личные связи со своими коллегами, посещать профессиональные форумы и конгрессы, а также с минимальными транспортными расходами перемещаться по миру. Процитирую американского экономиста Эдварда Глейзера, написавшего в своей книге «Триумф города» о Кремниевой долине и Бангалоре, ключевых мировых центрах IT-индустрии: «хотя компании в этой отрасли и могли бы работать удаленно, они стали наиболее яркими примерами преимуществ географической концентрации. Инженеры и изобратетали, которые легко могли бы связываться электронно, платят за чуть ли не самую дорогую в Америке недвижимость, чтобы иметь возможность встречаться друг с другом лично».
()
- February 20th, 2018 , 01:25 pm
Экономическая теория. Версия 1.0. Конспект лекций
Лекция 1. Вводная, часть 1
* Речь идет о неком новом теоретическом подходе к экономике, достаточно долго вызревавшем. Он удачно совпал с текущим кризисом, процесс которого развивается в соответствии с его предсказанием в рамках этого подхода, который тем самым имеет связь с реальностью.
* Какая работа была проделана? Все началось еще в СССР, когда, по окончании экономфака МГУ, О.В.Григорьев получил хорошее научное руководство в лице ак. В.И.Данилова-Данильяна, известного в прошлом экономиста, ныне - менее известного в качестве директора Института водных проблем РАН. Многие сожалеют о том, что он ушел из экономики, понесшей в связи с этим большие потери. В начале 1980-х гг. группой Данилова-Данильяна прорабатывалась проблема сырьевой зависимости, ставшая актуальной в 1970-1980 гг. Речь шла о том, что в централизованной системе капвложений, существовавшей в системе плановой экономики того времени, наблюдался тот феномен, что все большая доля капинвестиций направлялась в ТЭК; при этом было очевидно, что оставшаяся доля инвестиций, направляющихся в остальные сектора экономики, во-первых, сокращается, а во-вторых, вызывает крайне негативное явление во всей остальной экономике. То есть остальные сектора деградируют. В СССР встал вопрос о том, что вскоре в стране останется только этот сектор.
* Решения об инвестициях принимались на основе методик [расчета] эффективности капвложений, которые писались по рыночным принципам. Один из авторов - проф. Новожилов - был ярым сторонником рыночной австрийской школы, и поддерживал высокий уровень научности в академической экономике того времени. Было понятно, что деградация остальных секторов диктуется рыночными принципами. Когда наступила перестройка, и речь зашла о переходе к рынку, группа Данилова-Данильяна к этому относилась с ужасом, поскольку считала, что, если при плановой экономике эту тенденцию можно как-то изменить, то при переходе к рыночной экономике, когда все решения принимаются исключительно на рыночных принципах, получится то, что, в итоге, получилось в стране на 2012 год.
* При этом было понятно, что в капстранах рыночные принципы, примерно в тех же, "нефтяных", условиях, не привели к тому, что США стали чьим-то сырьевым придатком, а сохранили и даже развивали иные технологии, кроме ТЭК, притом достаточно бурно, что позволило, в итоге, отказаться от производства нефти и даже закупать ее за рубежом, в т.ч. в СССР.
* На эту проблему есть два ответа: 1) в действительности в США и на Западе в целом стратегические решения принимаются не на основе рыночных принципов (конспирологический взгляд на природу вещей). Примеров таких решений, действительно, довольно много в этих странах. Например, в США был введен налог на запаянный вакуум для перехода от электронных ламп к транзисторам для развития микроэлектроники. Аргумент против данного ответа состоит в том, что, какими бы ни были think tank и правительство США, сравнительно с правительством СССР это была ничтожная сила, поскольку в Стране Советов ведущую роль играли такие видные органы, как Госкомитет по науке и технике, АН СССР, "девятка" оборонных отраслей, выходцы из которых и принимали решения. Председатель Госплана Н.Гайдуков был выходцем из нефтепрома, но в целом вряд ли он один действовал против этих экспертно-регулирующих структур. И, тем не менее, вся толпа этих структур не могла противиться обычной рыночной логике. Возникал большой вопрос о том, какие механизмы существуют в США, с учетом знания о том, что транснациональные компании покупают выборы, всюду имеют своих лоббистов и принимают решения на основе рыночных принципов.
* После перестройки эти вопросы из теоретических превратились в практические. Бурные дискуссии насчет проблем превращения страны в сырьевой придаток велись во власти в 1990-е, и предпринимались разные попытки на сей счет, которые всякий раз заканчивались неудачно. Также рассматривался опыт развивающихся стран, многие из которых пытались преодолеть сырьевую зависимость и развивать собственную промышленность. Эти эксперименты закончились преимущественно крахом. Эксперименты, которые шли, также имели признаки грядущего краха, что и произошло со многими из них (Аргентина, Мексика и т.п., включая те, что имели перезапуск, как в Бразилии).
* Предварительный вывод 2) был достаточно смелым и заключался в том, что все национальные экономики - разные, и в них есть некоторые, невидимые, факторы, при которых в разных случаях рыночные факторы приводят к различным результатам. Это был вызов традиционной экономической теории, которая утверждает равенство всех экономик мира, за исключением частных различий; то есть, к примеру, ничто не мешает Румынии (Аргентине, Индонезии, Китаю, etc.) достичь уровня США, кроме лени, жадности и т.п. вещей. Вся теория модернизации говорит о том, что, кроме препятствий со стороны жителей самих государств, иных препятствий в экономике для повышения уровня благосостояния не существует.
* Если экономики различаются, то каким фактором? В 2002 году, во время одного частного совещания, О.В.Григорьеву пришла идея об уровне разделения труда. Это была некая умозрительная конструкция, позволившая уложить многочисленные факторы, рассматривавшиеся ранее, в достаточно простую схему. В связи с ней возникает несколько проблем. Прежде всего, возникали сомнения насчет того, не является ли такое соображение "изобретением велосипеда", давно открытое кем-то ранее. Сомнения были серьезными в силу того, что разделение труда в качестве предложенного объяснения было не то, что не новым, но одним из базовых понятий в экономике. Достаточно сказать, что с этого понятия А.Смит начинает изложение своих идей. Любой экономист расскажет про разделение труда, например, что "Россия должна занять свое место в международной системе разделения труда". Однако почему О.Григорьеву разделение труда было видно в качестве конструкции, объясняющей принципиальную разницу экономик, а другим экономистам - нет, хотя здесь все вроде бы достаточно просто? Все, что было необходимо для выводов, содержалось в небольшом классическом тексте А.Смита.
* Со времен А.Смита что-то произошло с понятиями и структурой теории, после чего разделение труда стало не инструментом, а фигурой речи. Пришлось пересмотреть эволюцию экономической теории. Когда стало ясно, что данное экономическое открытие не только не является "изобретением велосипеда", но и многое проясняет, началась дискуссия на эту тему. Как измерить этот фактор? Первое, что бросается в глаза - количество профессий, о чем, как о факторе различия богатых и бедных стран также говорил норвежский экономист Э.Райнерт. Действительно, в СССР по сравнению с "Западом" уровень разделения труда был меньше, в отличие от последнего, и масса народа стала получать массу новых профессий (к примеру, слово "мерчендайзер" за пределами Москвы до сих пор вызывает усмешку).
Экономическая теория. Версия 1.0. Конспект лекций
Лекция 1. Вводная, часть 1
* Речь идет о неком новом теоретическом подходе к экономике, достаточно долго вызревавшем. Он удачно совпал с текущим кризисом, процесс которого развивается в соответствии с его предсказанием в рамках этого подхода, который тем самым имеет связь с реальностью.
* Какая работа была проделана? Все началось еще в СССР, когда, по окончании экономфака МГУ, О.В.Григорьев получил хорошее научное руководство в лице ак. В.И.Данилова-Данильяна, известного в прошлом экономиста, ныне - менее известного в качестве директора Института водных проблем РАН. Многие сожалеют о том, что он ушел из экономики, понесшей в связи с этим большие потери. В начале 1980-х гг. группой Данилова-Данильяна прорабатывалась проблема сырьевой зависимости, ставшая актуальной в 1970-1980 гг. Речь шла о том, что в централизованной системе капвложений, существовавшей в системе плановой экономики того времени, наблюдался тот феномен, что все большая доля капинвестиций направлялась в ТЭК; при этом было очевидно, что оставшаяся доля инвестиций, направляющихся в остальные сектора экономики, во-первых, сокращается, а во-вторых, вызывает крайне негативное явление во всей остальной экономике. То есть остальные сектора деградируют. В СССР встал вопрос о том, что вскоре в стране останется только этот сектор.
* Решения об инвестициях принимались на основе методик [расчета] эффективности капвложений, которые писались по рыночным принципам. Один из авторов - проф. Новожилов - был ярым сторонником рыночной австрийской школы, и поддерживал высокий уровень научности в академической экономике того времени. Было понятно, что деградация остальных секторов диктуется рыночными принципами. Когда наступила перестройка, и речь зашла о переходе к рынку, группа Данилова-Данильяна к этому относилась с ужасом, поскольку считала, что, если при плановой экономике эту тенденцию можно как-то изменить, то при переходе к рыночной экономике, когда все решения принимаются исключительно на рыночных принципах, получится то, что, в итоге, получилось в стране на 2012 год.
* При этом было понятно, что в капстранах рыночные принципы, примерно в тех же, "нефтяных", условиях, не привели к тому, что США стали чьим-то сырьевым придатком, а сохранили и даже развивали иные технологии, кроме ТЭК, притом достаточно бурно, что позволило, в итоге, отказаться от производства нефти и даже закупать ее за рубежом, в т.ч. в СССР.
* На эту проблему есть два ответа: 1) в действительности в США и на Западе в целом стратегические решения принимаются не на основе рыночных принципов (конспирологический взгляд на природу вещей). Примеров таких решений, действительно, довольно много в этих странах. Например, в США был введен налог на запаянный вакуум для перехода от электронных ламп к транзисторам для развития микроэлектроники. Аргумент против данного ответа состоит в том, что, какими бы ни были think tank и правительство США, сравнительно с правительством СССР это была ничтожная сила, поскольку в Стране Советов ведущую роль играли такие видные органы, как Госкомитет по науке и технике, АН СССР, "девятка" оборонных отраслей, выходцы из которых и принимали решения. Председатель Госплана Н.Гайдуков был выходцем из нефтепрома, но в целом вряд ли он один действовал против этих экспертно-регулирующих структур. И, тем не менее, вся толпа этих структур не могла противиться обычной рыночной логике. Возникал большой вопрос о том, какие механизмы существуют в США, с учетом знания о том, что транснациональные компании покупают выборы, всюду имеют своих лоббистов и принимают решения на основе рыночных принципов.
* После перестройки эти вопросы из теоретических превратились в практические. Бурные дискуссии насчет проблем превращения страны в сырьевой придаток велись во власти в 1990-е, и предпринимались разные попытки на сей счет, которые всякий раз заканчивались неудачно. Также рассматривался опыт развивающихся стран, многие из которых пытались преодолеть сырьевую зависимость и развивать собственную промышленность. Эти эксперименты закончились преимущественно крахом. Эксперименты, которые шли, также имели признаки грядущего краха, что и произошло со многими из них (Аргентина, Мексика и т.п., включая те, что имели перезапуск, как в Бразилии).
* Предварительный вывод 2) был достаточно смелым и заключался в том, что все национальные экономики - разные, и в них есть некоторые, невидимые, факторы, при которых в разных случаях рыночные факторы приводят к различным результатам. Это был вызов традиционной экономической теории, которая утверждает равенство всех экономик мира, за исключением частных различий; то есть, к примеру, ничто не мешает Румынии (Аргентине, Индонезии, Китаю, etc.) достичь уровня США, кроме лени, жадности и т.п. вещей. Вся теория модернизации говорит о том, что, кроме препятствий со стороны жителей самих государств, иных препятствий в экономике для повышения уровня благосостояния не существует.
* Если экономики различаются, то каким фактором? В 2002 году, во время одного частного совещания, О.В.Григорьеву пришла идея об уровне разделения труда. Это была некая умозрительная конструкция, позволившая уложить многочисленные факторы, рассматривавшиеся ранее, в достаточно простую схему. В связи с ней возникает несколько проблем. Прежде всего, возникали сомнения насчет того, не является ли такое соображение "изобретением велосипеда", давно открытое кем-то ранее. Сомнения были серьезными в силу того, что разделение труда в качестве предложенного объяснения было не то, что не новым, но одним из базовых понятий в экономике. Достаточно сказать, что с этого понятия А.Смит начинает изложение своих идей. Любой экономист расскажет про разделение труда, например, что "Россия должна занять свое место в международной системе разделения труда". Однако почему О.Григорьеву разделение труда было видно в качестве конструкции, объясняющей принципиальную разницу экономик, а другим экономистам - нет, хотя здесь все вроде бы достаточно просто? Все, что было необходимо для выводов, содержалось в небольшом классическом тексте А.Смита.
* Со времен А.Смита что-то произошло с понятиями и структурой теории, после чего разделение труда стало не инструментом, а фигурой речи. Пришлось пересмотреть эволюцию экономической теории. Когда стало ясно, что данное экономическое открытие не только не является "изобретением велосипеда", но и многое проясняет, началась дискуссия на эту тему. Как измерить этот фактор? Первое, что бросается в глаза - количество профессий, о чем, как о факторе различия богатых и бедных стран также говорил норвежский экономист Э.Райнерт. Действительно, в СССР по сравнению с "Западом" уровень разделения труда был меньше, в отличие от последнего, и масса народа стала получать массу новых профессий (к примеру, слово "мерчендайзер" за пределами Москвы до сих пор вызывает усмешку).
* Однако первичным был более глубокий вопрос - не о том, как измерить, а о том, применительно к чему этот самый уровень разделения труда будет измеряем. Было понятно, что не применительно к национальной экономике, поскольку, если взять, к примеру, систему разделения труда (СРТ) США, то она не замкнута пределами этой страны, и вообще является глобальной. В США чуть было не исчезла профессия металлурга, а также все, что связано с крестьянством. Тогда, быть может, привязать это понятие к фирме? Можно, но, опять же, это не тот уровень. Вопрос оставался открытым и не был решение в течение восьми лет. При этом уже была терминология и результаты, включая сбывающиеся прогнозы. Но не было основы для этой деятельности. В 2010 году стало ясно, к чему применяется понятия уровня разделения труда.
* Собственно, в экономике изначально существовало две основы (объекта исследования) применения экономических понятий: национальная экономика, которой занимается "политэкономия" и, впоследствии, микроуровень (индивидный), которым занимается "экономикс". Когда была сформулирована еще одна основа приложимости экономических понятий, такой дискурс получил название "неокономика". После смена объекта, собственно, неокономической группе пришлось в корне пересмотреть историю экономических учений. Процесс закончился сравнительно недавно.
* О структуре курса лекций. В виду того, что в неокономике другой объект, который для своего представления требует высокого уровня абстрагирования, первоначальное введение базовых понятий не привело бы к пониманию результатов такой работы, и пришлось бы, при выстраивании целостной картины, повторять по второму разу то, что уже сказано, но прошло мимо ушей и было забыто. Поэтому в этой, первой, лекции будут даны нечетко основные понятия, а в следующих двух лекциях будет рассмотрен кейс, конкретный пример того, как фактор разделения труда работает для объяснения некоторых явлений в реальной экономике, по которым даже ортодоксальная экономическая наука не имеет никаких решений на н. XXI века, хотя сама ортодоксия считает эти явления не имеющими удовлетворительных решений: это взаимодействие развитых и развивающихся государств, и вообще проблема экономического роста. Поэтому впоследствии, когда будет осуществлен переход к работе с абстрактными понятиями, перед глазами будет ссылка на конкретный пример. После введения дополнительных абстрактных понятий будет произведено дополнительное содержательное наполнение. Такова структура курса.
В последний год становилось всё более и более ясно, что именно неокономика лучше всего позволяет моделировать экономические процессы и вскрывать природу происходящего в финансовом секторе и макроэкономике. Олег Григорьев смог наглядно показать мощь нового способа осмысления экономико-политических процессов. Это привело к появлению ложных неокономистов - людей, которые освящают свои чисто экономиксистские идеи через утверждение, что эти идеи якобы следуют из неокономики. Такое уже можно не только прочитать в статьях или услышать в ходе вебинаров, но и доносится до населения с экранов телевизоров. Задача этой заметки состоит в том, чтобы развеять семь наиболее часто звучащих ложных утверждений этих псевдонеокономистов.
Технологическое отставание России от Запада может быть сокращено за счёт высокого качества российских специалистов
Это не так. Неокономика ясно показывает, что одного желания недостаточно и что больший интеллект специалистов ничего не может поделать со значительно более превосходящей по численности рабочих рук системой разделения труда. 3 млрд. человек могут построить систему со значительно более глубоким разделением труда, чем 120-140 млн. жителей России, как бы умны жители России ни были, и как бы тупы ни были те 3 млрд. В этом и заключается причина трагедии СССР со всем его интеллектуальным потенциалом и человеческим капиталом.
Поставленная задача бессмысленна не только в рамках неокономики, но и марксизма, и классической политэкономии. Зато оОна стандартна в рамках экономиксистского взгляда на экономику. Ложные неокономисты должны осознать, что дело не в желании отдельных лиц или больших элитных групп или даже всего населения, а в особенностях взаимодействия развитых и развивающихся рынков. И тогда нужно ставить не классическую для экономиксизма задачу импортозамещения в отдельно взятой стране, а иную задачу, задачу совсем другого масштаба. Задачу общемирового масштаба.
Импортозамещение является альтернативой коллаборационистской политике правительства
Это не так. Импортозамещение, согласно неокономической модели взаимодействия развитых и развивающихся рынков, является ускоренным вариантом самоубийства развивающегося рынка, элиты государства и всего слоя специалистов. Более того, в рамках неокономики чётко показано, что экономический блок правительства России после развала СССР действует весьма разумно и рационально, постоянно рассматривая разные варианты импортозамещения и отказываясь от попыток их осуществить.
Неокономика замкнутая теория и её может развивать только Олег Григорьев
Это не так. Любой желающий может использовать неокономику в своих целях, развивая нужные ему части неокономики для самого себя или для других людей. Способ встраивания своего знания в общенеокономическое - через расширение системы нарративов-моделей неокономики и через стандартные порталы взаимодействия нарративов.
Хорошей, хоть и не полной, аналогией является схема расширения Википедии: есть статьи, в статьях есть понятия, на каждое понятие можно писать свою статью об этом понятии и поставить ссылку с изначальной статьи. То есть если в неокономике для человека чего-то не хватает, то он для себя может прописать нарративы по интересующим понятиям или расширить уже существующие нарративы под свои потребности и через это расширять общее знание или своё личное.
Неокономика - это академическая теория, а я - практик управления/атомной промышленности/финансов и поэтому использую её как хочу
Это не так. Неокономика только выглядит, как теория. В реальности она является по построению лишь обобщением практического опыта некоторого количества высококлассных специалистов, пониманием этого опыта. Для этого и нужны нарративы - чтобы собрать опыт по какой-то теме в виде связного набора взаимодействующих фактов. В свою очередь сами факты так же являются рассказами-нарративами. И на этих нарративах стоится частная модель, суть которой не теория, а понимание явления.
Соответственно, противопоставление своего опыта и неокономики лишь показывает непонимание человеком неокономического подхода, непонимание неокономики и ложность освящения своих утверждений через неокономику.
Неокономика - это экономическая теория, поэтому в данном конкретном случае она не работает
Это не так. Одним из существенных отличий неокономики от всех остальных способов понимания экономических процессов является учёт волевых актов участников экономической системы. Как групповых, так и персональных.
В основу экономиксизма и марксизма заложены абстрактные идеально-рациональные люди. Неидеальности вводятся немодельно и с большим трудом. Реальные группы влияния ввести пока никому не удалось.
В неокономическую модель можно естественным образом ввести группы с общими интересами или модели конкретных личностей, которые используют экономику в своих политических или личных интересах. Это делается стандартными способами, а не через "рояли в кустах". И это позволяет построить модели весьма близкие к реальным. Возможно, даже учесть возможность таких волевых решений, как присоединение Крыма или Майдан.
Если человек этого не понимает и не умеет вводить личные интересы участников экономического процесса, то он ложный неокономист. Если он пытается ввести в модель ротшильдов и рокфеллеров, "менял" и "процентщиков" то это тоже вызывает некоторое недоумение.
Скоро будет достигнут тот уровень мировой экономики, когда становятся рентабельными региональные системы разделения труда. Эту модель активно разрабатывает Олег Григорьев и его НИЦ «Неокономика»
Это не так. И лекции по взаимодействию развитых и развивающихся экономик, и книга, и семинары Григорьева однозначно указывают на то, что региональные системы разделения труда - это ложная надежда. Любой неокономист понимает и осознаёт причину этого, как бы тяжело ему ни было понимание последствий этого вывода неокономики для России. Так же рекомендую вебинар Дискуссия Михаила Хазина и Олега Григорьева: "Об импортозамещении и других разногласиях". Причина призрачности надежды в том же, почему и невозможно импортозамещение - для относительного успеха нужны более миллиарда рабочих рук плюс особые условия типа вековой изоляции этого миллиарда+ .
Возможен отказ от доллара в пользу независимых региональных валют
Это не так. Неокономика показывает, как и почему именно доллар стал международным средством платежа и почему пришлось отказаться от золота и иных валют. Более того, в рамках неокономики доллар останется основным международным средством платежа до тех пор, пока за него можно будет купить больший перечень товаров, чем за любую другую валюту. США же продают более 50% мирового перечня экспортируемых товаров. И тем не менее, ложные неокономисты всё ещё пытаются прельщать народ возможностью создания региональных валют и даже предлагают на их роль рубль, юань или иные, иногда новые, варианты валюты, включающие привязку к золоту.
