Развитие мп в древности и в средние века. Древний мир и средние века Метательные машины древности

Ларс Леннурт

Древность и Средневековье. Тексты родового общества

Древность и средневековье (800–1530 гг.)

На Севере далеком жил когда-то

Великий род – и в мире, и в войне.

В нем не было рабов, господ суровых,

Но каждый был хозяин сам себе.

Свободный бонд владел мечом и плугом,

Жил в мире с Богом и людьми вокруг.

Себе защита, мог помочь другому,

И дети конунгов росли под этим кровом.

Так начинается стихотворение Эрика Густава Гейера «Отчий дом» (1811), это классическое изображение древнего скандинавского общества в шведской поэзии. Идеализированная картина великодушных ётов, – бондов и викингов, – долгое время определяла наши представления о собственной древней истории. Древность выступала перед нами в таинственном свете, словно утраченный золотой век, а ее малочисленные письменные источники – рунические надписи на камнях, саги, Эдда, – словно Священное писание.

Напротив, период, следующий за древностью, – средние века, – часто воспринимался в нашем национальном сознании как мрачная эпоха, когда исконная свобода шведов оказалась под угрозой со стороны властолюбивых католических священников, датских королей, немецких купцов и целой своры жестоких фогтов и наемников. Литературные памятники средневековья – легенды, жития святых, рифмованные хроники, рыцарская поэзия и пр. – которые писались в монастырях и княжеских канцеляриях, в общем и целом ценились не слишком высоко, особенно в сравнении с соответствующей литературой Европы. Большинство произведений объявлялось рабским подражанием чужеземным образцам, которое обычно диктовалось религиозными и политическими соображениями. Единственным светлым исключением в этой мрачной картине называли баллады, или народные песни, и некоторые другие тексты, – например, «Песнь о свободе» епископа Томаса, – видя в них выражение истинно шведского духа, народного и свободолюбивого, в противоположность иностранному давлению. С этой исторической точки зрения, только начиная с эпохи Густава Васы и реформации XVI века в стране возродилась собственно шведская культура, а также и шведская литературная традиция.

Подобное представление о древности и средневековье выступает в своей упрощенно-наивной форме в школьных учебниках, которые ныне отвергаются. Просвещенный и более нюансированный вариант того же представления все еще содержится в большом труде Шюка и Варбурга начала нашего века – «Иллюстрированной истории шведской литературы». И только позднее в нашем столетии национальные мифы об этих ранних периодах были всерьез пересмотрены как историками, так и литературоведами. Сегодня вряд ли отыщется хоть один шведский ученый, который возьмется утверждать, что древность была золотым веком, а средневековье – эпохой тьмы. Историки свели нашу героическую эпоху викингов к периоду, когда скандинавские хёвдинги копили богатства, торгуя рабами, шкурами и прочим товаром. А эпическое творчество, которое в старых изданиях именовалось «древнескандинавским» или «ётским», позднее стало восприниматься как исключительно исландское или, в некоторых случаях, норвежское, и к тому же часто испытывавшее на себе влияние христианского творчества средних веков. Это касается, к примеру, знаменитых исландских саг. Если же говорить о подлинно шведском творчестве древних времен, то, похоже, от него не осталось почти ничего, заслуживающего внимания. Вслед за Эсайасом Тегнером мы вынуждены признать, что в нашей истории имелись периоды, когда отечественным было лишь варварство.

Что же касается средних веков, то культура этой эпохи в последите годы подверглась переоценке, так что древность и реформация отошли на задний план. К примеру, удалось продемонстрировать, как классическая традиция, идущая от древнеримской литературы, продолжалась в церковном искусстве средних веков, а иногда порождала блестящие образцы, в том числе и в шведской культуре. Отдельные произведения, которые в средние века писались на латыни или на шведском, – например, «Откровения» святой Биргитты, Зрикова хроника, песнопения Бриньольва Альготссона, – относятся к лучшим в своем жанре в Европе, и ценность их нисколько не умаляется тем, что сам жанр как таковой – иностранного происхождения. Это же касается и баллад, которые чаще всего оказываются вовсе не «народными» и которые в большей степени зависели от влияния общеевропейских литературных течений, нежели могли предположить в XIX веке. И если мы сравним нашу средневековую литературу, отмеченную печатью католицизма, с той, что создавалась в первое столетие протестантизма, то заметим, что доктринерской и пропагандистской выглядит скорее последняя.

И все же можно задаться вопросом, не слишком ли далеко заходит в последние годы пренебрежение исследователей средневековья старым, национально-романтическим взглядом на историю? Не рискуют ли при этом совсем позабыть о народном, устном творчестве, которое, несмотря ни на что, все же существовало в Швеции – и во всей Скандинавии, – как в древности, так и в средние века. Не слишком ли усердно отвергают ётский идеал отчего дома, так что уже не способны понять поэзию рун, высеченных на камне, или признать, что исландские саги – наше общее скандинавское культурное наследство, даже если оно в большинстве своем создавалось в Исландии? И не ведет ли наше углубленное изучение средневековой католической культуры к переоценке некоторых скучных педантов от Литературы, только потому, что они стояли на вершине латинского образования своего времени? Вопросы подобного рода важны не только для литературного критика, но и для историка литературы, который стремится понять смысл периодизации в своем предмете. Что такое «древнее» и «средневековое»?

Граница между древностью и средневековьем обычно определяется введением христианства, означавшим не только смену веры, но и изменение всей общественной системы. В Швеции, как принято считать, основные перемены начались в XI веке, то есть почти на столетие позже, чем в Норвегии и Дании. Однако сам вопрос заключается в постепенном, затяжном процессе, который развивался на протяжении всего средневековья. В переходный период XI–XIV веков «древние» и «средневековые» культурные институты сосуществовали вместе, а литература в целом была окрашена обеими традициями. Это означает, что невозможно определить четкую границу между эпохами. Та литература, которая в дальнейшем будет считаться древней, имела своим истоком мир представлений и систему жанров дохристианского скандинавского общества. И большей частью она относилась к IX–XIV векам. Средневековая же литература, напротив, была порождена христианским, европейским обществом и его представлениями и относилась к 1200–1530 годам.

Дохристианское скандинавское общество лишь отчасти напоминало тот идеал, который нарисовал Гейер в «Отчем доме». Конечно же, основной его костяк составляли свободные крестьяне-бонды, но были также рабы и господа. Рабы, или трелли, выполняли тяжелую работу в усадьбе. Они не имели собственности и сами расценивались как собственность своих хозяев. К господам же относились хёвдинг, лагман (законоговоритель, судья), ярл (наместник) и король. В сравнении с простыми бондами они были крупными собственниками, а также имели больше власти на местных собраниях – тингах, где решались споры, тяжбы и политические конфликты. С другой стороны, социальное расслоение между бондами и знатью было значительно меньше, чем впоследствии в средние века. И те, и другие, в противоположность рабам, считались свободными людьми; их свобода и право собственности уважались, и они обладали правом голоса на тинге. В то время еще не было сильной королевской власти, а потому не было и государства как такового. Король осуществлял свою весьма ограниченную власть в том, что он объезжал свои земли вместе с дружиной, или хирдом. И в каждой земле, или провинции, были собственные законы и обычаи, с которыми короли были вынуждены считаться. Законы, как и религия (вера в асов) и поэтическое творчество, – принадлежали к устной традиции, с ее немногочисленными и своеобразными жанрами, лучше известными в Исландии, но в определенной мере и в Швеции тоже. Это песни Эдды, скальдическая поэзия, саги, загадки, поговорки и пр. Во всех этих жанрах мы встречаем особый язык и специфические представления, которые в целом могут трактоваться как древние, дохристианские, даже если они чаще всего смешаны с христианскими, средневековыми элементами.

ВИДЫ НОРМ МП.

По характеру содержащихся в нормах МП предписаний можно выделять:
- нормы-принципы,

Нормы-определения,

Нормы-правомочия,

Нормы-обязанности,

Нормы-запреты.

Нормы-принципы устанавливают основы международного правопорядка, международного мира и сотрудничества. Нормы-правомочия предоставляют их адресатам определенные субъективные права. Нормы-запреты фиксируют запрет указанного в них поведения: "никто не должен содержаться в рабстве; рабство и работорговля запрещаются во всех их видах" (ст. 8 Пакта о гражданских и политических правах 1966 г.).

По своей роли в механизме международно-правового регулирования различают:

Регулятивные и

Охранительные нормы МП.

Регулятивные нормы предоставляют субъектам право на совершение предусмотренных в них положительных действий. Охранительные нормы выполняют функцию защиты международного правопорядка от нарушений, устанавливают меры ответственности и санкции по отношению к нарушителям.

Материальные и

Процессуальные.

Материальные нормы фиксируют права и обязанности субъектов, их правовой статус и т.д. Процессуальные нормы регламентируют порядок реализации материальных норм.

По сфере действия различают:

Универсальные,

Региональные и

Локальные нормы МП. Универсальные нормы охватывает своим участием большинство государств мира. Таковы, например, Устав ООН, нормы о нераспространении ядерного оружия и др. Региональные нормы МП действуют в пределах стран одного региона (право Европейского Союза, акты органов СНГ). Локальные нормы регулируют взаимоотношения двух или нескольких субъектов МП (например, Договор между РФ и КНР о выдаче преступников 1995 г.).

Нормы международного права такж подразделяются на ИМПЕРАТИВНЫЕ (ius cogens) и ДИСПОЗИТИВНЫЕ. Императивной признается норма, которая принимается и признается международным сообществом государств в целом как норма, отклонение от которой недопустимо и которая может быть изменена только последующей нормой общего международного права, носящей такой же характер.

Диспозитивных норм в МП гораздо больше, отсупление от них возможно по соглашению субъектов МП.

Развитие МП в древности и в средние века.

В литературе выделяют четыре основных этапа развития международного права: рабовладельческий, феодальный, буржуазный и современный.

Возникновение и развитие МП связано с возникновением государства. МП возникло в период рабовладельческого строя. Пожалуй, одним из самых древних дошедших до нас международных договоров является договор египетского фараона Рамзеса II с царем хеттов Хаттушилем III, заключенный в 1278 г. до н.э. В этом соглашении восстанавливались дружественные отношения между двумя государствами после длительной войны, заключались оборонительный и наступательный союзы, предусматривались помощь в случае внутренних беспорядков и взаимная выдача перебежчиков. Этот договор послужил образцом для многих международных соглашений. Своеобразным памятником МП можно считать и Законы Ману (I век н.э.)., достаточно подробно урегулировавшие вопросы посольского права, а также правила ведения войны. Весьма интенсивную дипломатическую деятельность осуществляли древнегреческие города-государства, обменивавшихся многочисленными посольствами и заключавшими договоры о военной помощи. Получил развитие институт защиты иностранцев (проксения). Споры по нарушениям международных договоров рассматривались третейскими комиссиями; на нарушителей договора налагался крупный штраф, который, в случае неуплаты, взыскивался с помощью вооруженных сил. В древнем Риме (в период республики) послы выбирались в сенате и обязаны были давать отчет о своей деятельности. В период империи происходит становление "права народов" (jus gentium) как особой правовой системы. В этот же период уже начинает проводиться различие между справедливыми и несправедливыми войнами. Возникает принцип соблюдения договоров, при этом нарушение договора рассматривалось как нарушение божественного права.

На развалинах римской империи в Европе возникло несколько феодальных государств (франков, германцев, саксов и др.). Развитие МП несколько замедлилось, т.к. характерной чертой эпохи феодализма являлось "кулачное право". Война признавалась справедливой формой разрешения международных споров. В этот период заключаются, в основном, договоры о военных союзах, мирные соглашения. Торговые города заключали союзы (Ганзейский союз), для защиты торговли и торгующих граждан. Международное признание получили сборники, кодифицирующие нормы и обычаи морского права и послужившие обоснованием принципа свободы открытых морей. Отмечается некоторая регламентация "законов и обычаев войны", начинает складываться консульское право. Активную роль в международных отношениях играла церковь. Периодически проводившиеся соборы играли роль кодификаторов обычных норм МП. Так, на Карфагенском соборе (438 г.) был официально сформулирован один из важнейших принципов МП - принцип добросовестного выполнения международных обязательств (pacta sunt servanda).

- Я не намерен извиняться за своих, как ты выразился, «корешей», - спокойно ответил чародей. - Я их понимаю, потому что мне, как и им, пришлось крепко потрудиться, чтобы овладеть искусством чернокнижника. Ещё совсем мальчишкой, когда мои сверстники бегали по полям с луками, ловили рыбу или играли в чёт-нечёт, я корпел над манускриптами.
Анджей Сапковский «Ведьмак»

В мирах фэнтези мы встречаем жрецов, несравненная мудрость которых выражается в том, что перед боем они надевают доспехи. И магов, которым высокий интеллект подсказывает, что убегать от монстров проще будет налегке. И те, и другие наделены великими силами, но почему-то не занимают в обществе главенствующего положения. Тогда как их реальные прототипы, даже не умея читать заклинания, пользуются огромным влиянием. Наверное, потому, что работа их приносит куда больше пользы, чем принято считать.

Говорящие с духами

Если сила жреца не в покровительстве божеств, то в чём же? Главным образом - в знаниях и умении ими распорядиться. Образованность же - явление не столь тривиальное, как кажется. В старину обычный человек, как правило, не только ничему не учился, но и не понимал, как можно учиться и зачем это требуется. Ведь он и так всё знал и всё умел.

Если мужчина мог ездить верхом, пахать или охотиться с луком, то он приобретал эти навыки в детстве, играя и наблюдая за старшими. Обучение происходило без приложения осознанных усилий и воспринималось как неизбежное следствие взросления. Перечень умений был одинаков для всех и допускал вариации только по половому признаку. В частности, женщины на определённых этапах развития приобретали способность рожать детей, а мужчины - нет.

Единственными, на ком этот принцип давал видимый сбой, были шаманы. Расшибать врагам головы умел почти каждый мужчина. А вот стучать в бубен и симулировать припадок эпилепсии... Тут явно не обошлось без вмешательства духов.

Все «естественные» человеческие навыки шаман, разумеется, тоже имел. Ведь он не получал платы за «концерты» и заботиться о пропитании семьи должен был на общих основаниях. С духами шаман общался в свободное от работы время, но эта дополнительная нагрузка давала ему реальную и почти беспредельную власть.

Человек в первобытном обществе не пользовался полной свободой, как иногда полагают. Практически любое его действие подвергалось мелочной регламентации бесчисленными правилами и обычаями - иногда мудрыми, основанными на опыте поколений, иногда абсурдными. Знатоками этих «принципов существования» являлись старейшины. Они же следили за их неукоснительным соблюдением. Но поскольку сами табу якобы отражали волю духов, последнее слово оставалось за тем, кто лично мог переговорить с представителями «верхнего мира», - шаманом.

Жизнь племени плавно катилась по рельсам предвечных и нерушимых обычаев. И чтобы не укатилась совсем далеко, шаман придавал системе необходимую гибкость. Ведь изменить данные свыше порядки было возможно, лишь опираясь на авторитет высших сил.

Задачи шамана были довольно многообразны. Помимо битья в бубен, он занимался литературным творчеством, то есть сочинял древние мифы и предания. Приносил жертвы теням предков и духам природы, обеспечивая соплеменникам удачу на охоте. Лечил раненых после неудачной охоты. Объяснял, почему, несмотря на приложенные им усилия, охота оказалась неудачной, а лечение нисколько не помогло. Убегал. Лечился сам.

Мудрецы и варвары

Общество развивалось и расслаивалось, а жречество и военное дело постепенно превращались в профессии. Но общее отношение к знанию оставалось прежним. Некий набор навыков почитался «естественным», автоматически присущим каждому настоящему человеку. Соответственно, отклонения от нормы рассматривались либо как нечто противоестественное, либо как сверхъестественное.

Между первой и второй трактовками имелась разница. Варвары брутального типа, подобные дорийцам или германцам, - могучие, едва прикрытые не там, где надо, куцыми шкурами, уважающие только силу и храбрость, - предпочитали первый вариант. То есть за слово «трактовка» убивали сразу. Как и за прочие претенциозные выражения. Потому что противоестественное достойно лишь презрения и отвращения. В некоторых, хотя и редких случаях подобная точка зрения даже подталкивала варваров к уничтожению предметов, назначение и технология изготовления которых были им неизвестны. Всё непонятое по определению являлось волшебным, а значит - отвратительным.

Преданья старины глубокой

В прошлом (причём в относительно недавнем, ситуация начала меняться лишь в XVII веке) люди почитали возможным узнать нечто новое лишь из уст убелённых сединами старожилов, а ещё лучше - из ветхих манускриптов. Знанию приписывалось древнее, божественное происхождение. Некогда оно было в готовом виде дано мифическим первопредкам либо на великих философов снизошла мистическая интуиция. Но потом знание только утрачивалось. Информация накапливалась, технологии постепенно совершенствовались даже в самые «тёмные» и «каменные» века, но происходило это очень медленно и потому незаметно. Зато личный опыт каждого человека свидетельствовал о непрерывном упадке и регрессе. Если он был гончаром, то лепить горшки учился у своего отца. Причём у старика, пока тот был в силе, всегда получалось лучше. Сын же, оболтус, вообще больше думает о юбках, чем о горшках... Уверенность в принципиальной невозможности получения новых знаний была так крепка, что даже сами изобретатели долго полагали свои достижения лишь «переоткрытием» древних секретов.

Естественно, в такой компании шаманам приходилось тяжко. Вожди быстро прибирали власть к рукам, сводя роль интеллигенции к минимуму. Жрецов часто не имелось вообще. Простые ритуалы, призванные задобрить духов, совершали старейшины. У колдунов «изымалась» даже придающая им опасный общественный вес функция лечения. Фактически они превращались лишь в хранителей преданий. Певцов - скальдов.

Тем не менее и скальды оставались посредниками между людьми и богами. Ведь боги существовали только в их песнях. Впрочем, и сами небожители в глазах суровых варваров были не повелителями, а лишь образцами для подражания.

Правила скальдической поэзии не только предполагали широчайшее применение метафор, но и позволяли для сохранения размера и рифмы произвольно переставлять слова в предложении. Всё это превращало стихотворение в загадочный ребус. Выслушав вису, викинг впадал в ступор, не в силах понять, восславил его скальд или ославил, и, соответственно, должен он одарить его или, так сказать, отоварить. Решение жертва искусства принимала, основываясь главным образом на физических данных сочинителя, поэтому в скальды шёл народ не робкий и не мелкий. Величайшему из скандинавских поэтов - Эгилю сыну Лысого Грима - деньги сразу отдавали даже берсерки.

Варвары утончённые, подобные кельтам, напротив, видели во всякой премудрости восхитительное и повергающее в почтительный трепет проявление сверхъестественного. В их среде жречество процветало, набирало вес, оттесняя на задний план военное сословие, и приобретало новые специализации. От друидов, сосредоточившихся на священнодействиях, пророчествах и лечении, а также регулярно выступавших в качестве советников и наставников королей, отделились боевики-фении и барды, по своим функциям близкие к скальдам. Часть бардов, в свою очередь, превратилась в филидов - знатоков уже не столько преданий и баллад, сколько истории, законов, родословных и топографии. Отсутствие письменности у кельтов приводило к тому, что вся информация о наследственных правах знати и границах «королевств» хранилась исключительно в памяти филидов. Легко представить, какую это давало им власть.

Цари и храмы

Переход к интенсивному ирригационному земледелию и появление государств вынудили жрецов взять на себя функции неожиданные и ранее им не свойственные. Служителям культа пришлось освоить специальности инженеров и экономистов. Царь мог согнать чернь на строительство канала, но где копать, он не знал, - для руководства работами требовался кто-то поумнее

Государства эпохи неолита были по преимуществу жреческими. Формально фараон возглавлял и храмовую, и военную иерархии. Но значимость духовного сословия была куда выше: храмовники полностью контролировали не только духовную сферу, но и экономику страны. Они составляли царскую канцелярию, вели учёт расходов, податей и запасов. Строительство каналов и плотин, эксплуатация растянутой на сотни километров ирригационной системы требовали познаний в геометрии, физике, инженерном деле, которыми обладали только жрецы. В средние века, когда их не стало, площадь орошаемых земель в Египте снизилась в несколько раз. Численность населения страны вернулась к прежнему уровню только к концу XVIII века.

Сильная руна

Благодаря широкому распространению грамотности в античном Средиземноморье письменность на время утратила сакральный статус. Но в варварском, а позже в «варваризированном» обществе она его имела. Руны рассматривались викингами как магические знаки, обладающие пугающей силой. Такие же чувства вызывала в невежественных массах и невинная латиница, не говоря уж о невразумительной арабской вязи. И это вполне естественно. Люди не понимали того, каким образом несколько похожих на давленых мух закорючек могут означать, например, «корову». В этом крылось какое-то волшебство! «Книжная мудрость» приравнивалась к мистической, а человек, читающий пергаменты, в глазах современников был подобен общающемуся с духами шаману. В магическую силу записей верили даже те, кто читать умел. Поэтому чернокнижник не мог колдовать без книги, заклинание, зачитанное наизусть, не имело бы силы. Обрядами и возглашениями он лишь «активировал» колдовство, заключённое в тексте.

В храмах учили не только строить и считать. Здесь же находились школы, в которых готовили скульпторов и живописцев. В дворцах и храмах нередко концентрировались и многие производства. В первую очередь - металлургия. Обычно были гончарный и ткацкий цеха. Централизация позволяла использовать сложное оборудование, разделение труда и практически даровую неквалифицированную рабочую силу.

Немудрено, что при такой загрузке жрецам становилось не до богов. Даже тем из них, кто в богов верил, а, насколько можно судить, именно для жрецов в старину это было нехарактерно. Священнослужители окончательно превращались в придворных, чиновников, клерков, художников, врачей, инженеров. Иногда связь с религией исчезала полностью. Такая картина наблюдалась в Китае, где в течение почти тысячи лет фактически правила академия Ханьлинь, совмещающая функции университета, школы живописи и каллиграфии, библиотеки и государственного аппарата.

Религия сменилась идеологией. На должность мог претендовать только учёный, сдавший экзамен на знание классических конфуцианских трактатов. Чем лучшим оказывался результат, тем более высоким мог быть и пост. Почти ЕГЭ, не находите?

За парту, как правило, усаживали людей знатных либо уже зарекомендовавших себя как способных администраторов. Учение Конфуция поясняло: благородный муж знает всё от рождения, и книга лишь помогает ему вспомнить данную небом мудрость; чернь же не знает ничего, потому учить её бесполезно.

Эпоха философов

Наступление «греческого этапа» развития мировой цивилизации ознаменовалось выходом образованности за пределы стен культовых сооружений. Жрецы пытались удержать знание, но оно буквально протекло у них между пальцев. В частности, потому, что приобщение страны к цивилизации произошло стремительно и под воздействием извне. Финикийские торговцы, только что считавшиеся существами презренными уже за то, что обменивали товар, а не отнимали его силой, как это подобает героям и атлетам, вдруг стали образцами для подражания. Их письменность, ранее почитавшаяся родом самой чёрной магии, была усовершенствована и приобрела широкое распространение в быту.

Служители греческих богов сохранили богатство (приношения по-прежнему наполняли закрома храмов), но утратили власть и влияние на умы. В политику полисов не стал бы соваться даже сам Зевс. Там и не таких на корню съедали.

Пробил час философов. Нужно заметить, что философия по-гречески значит «любовь к мудрости». А демагогия - «руководство народом». А словом «демократия» греки в те времена именовали примерно то же, что и мы сейчас. Соответственно, для того чтобы водить демос за нос, демагогу нужно было уметь красиво и убедительно говорить. Политикам потребовались учителя ораторского искусства, говорить умеющие и любящие.

Сначала ораторы лишь соревновались в выносливости (побеждал тот, кто ругался дольше и громче). Затем однообразие выражений наскучило народу, и спросом начали пользоваться обширный лексикон, эрудиция и остроумие. Наконец, стало ясно, что в полемическом поединке нельзя пренебрегать даже таким незначительным вроде бы преимуществом, как способность разобраться в существе обсуждаемого вопроса.

Состязательность побудила философов отказаться от готовых объяснений, даваемых мифологией, и постигать суть вещей самостоятельно. Мудрость в Греции стала считаться не даром богов, а личным достижением. Выдающиеся мыслители собирали вокруг себя толпы учеников, в основном из числа молодых людей, связывающих своё будущее с публичной политикой.

Странствия мудрецов

В Греции большинство специалистов - художников, архитекторов, врачей, инженеров - уже не принадлежало к жреческой касте. Соответственно, и обучались они не в храмах, а друг у друга. Так же, как и ремесленники, - путём поступления в ученичество. Получить «высшее образование» было непросто. В отличие от подмастерьев, студентам приходилось платить за обучение. Ведь строящий мост архитектор нуждался в квалифицированных помощниках. Только после получения начальной подготовки «молодой специалист» мог претендовать на роль помощника, выполняющего простые поручения. Образование считалось тем лучшим, чем больше было учителей. Изучая тонкости ремесла и обмениваясь опытом, ученик, бывало, объезжал полмира. Под конец его странствий случалось, что он уже оказывался и старше, и известнее, и богаче своего очередного учителя.

Школы

В мире, где уклад жизни остаётся из поколения в поколение постоянным и достаточно примитивным (а к этой категории относится большинство фэнтези-миров), «книжное» образование может восприниматься большинством населения как угроза. Крестьяне не всегда охотно отдавали своих детей в школы, полагая, что их отпрыскам пристало работать, а не просиживать штаны в классах. И не потому, что детские руки были действительно необходимы, просто таким образом юное поколение приучалось к труду, ответственности и овладевало жизненно необходимыми навыками ведения хозяйства. Другой проблемой справедливо считалось то, что авторитет неграмотных родителей в глазах школьников будет подорван. А тогда, не восхищаясь старшими и не пытаясь им подражать, дети опять-таки не смогут приобрести полезные навыки.

Средние века

Начиная с V века грамота в Европе снова стала уделом жрецов. Но теперь уже далеко не всех. Поначалу большинству священников уметь читать было без надобности: книги стали такой великой редкостью, что не в каждом приходе имелся свой экземпляр Писания. В лучшем случае - отрывки. Часто клирик должен был полагаться только на свою память.

Но и жалкие остатки знаний попрежнему давали власть. Место друида при короле занял исповедник, а место филида - нотариус («писарь»). Духовник мягко указывал, где неграмотный король должен поставить крестик, а писарь, если государь настаивал, мог зачитать, что Его Величество подписать изволили. На сей маловероятный случай запись велась на латыни, которую самодержец не понимал.

Естественно, писарь также учился в церковной школе. Обычно он принадлежал к низшему духовенству (дьякам) и, таким образом, служил двум господам - королю и церкви. Такое положение дел долго считалось вполне нормальным. Лишь в XIII веке правители сами стали учиться читать и обзаводиться независимыми от Рима советниками.

Церковь не пришла от этого в восторг, но сказать, что она боролась против знания, конечно, будет в корне неверно. Скорее уж она боролась за знание. В смысле: за монопольное обладание им. Интеллектуалы в сутанах следовали путём, проторенным египтянами. Ведь свирепый лозунг «Ворожеи не оставляй в живых!» (как и многие другие) евреи вынесли из Египта, где жречество безжалостно преследовало конкурентов: «мирских» гадателей и лекарей.

Случалось, что античные рукописи сжигались фанатиками, древние пергаменты заново зашлифовывались и покрывались строками Библии, но в итоге наследие просвещённых язычников собиралось и сохранялось именно в монастырских библиотеках. Особо же опасная, идеологически вредная литература, подлежащая немедленному уничтожению, оседала (и изучалась) в закрытых хранилищах Святой инквизиции. Случалось, церковные иерархи сами писали магические трактаты.

Но знание всё-таки уходило в «мир», и власть ускользала. С самого начала церковь допустила несколько стратегических просчётов, отказавшись от выполнения целого ряда важных общественных функций, и потом уже не смогла принять их на себя. Так, храмы всегда играли роль банков, принимая на хранение ценности и ссужая в долг (в Египте срочную встречу неплательщика с обманутыми богами обеспечивали сау - жрецы-рукопашники). Но в период христианизации в Европе денежное обращение почти прекратилось, и Рим объявил ростовщичество занятием греховным.

Египетские жрецы, преследуя знахарей, одновременно сами делали операции, лечили травами, составляли гороскопы. Да, намного дороже. Но и качественнее. Хотя больной, конечно, всё равно умирал. Церковники же, осуждая «проливающих кровь» хирургов, в болезни, однако, прибегали к их услугам.

Возрождающейся Европе (и самому Риму, в том числе) требовались специалисты: инженеры, юристы, врачи. Духовенство не собиралось брать на себя эти обязанности, но именно ему пришлось заняться обучением студентов. В том числе и затем, чтобы «отбить клиентуру» у арабских профессоров. Первые университеты возникали при крупнейших соборах, и лишь в XIV веке начали распространяться «королевские» университеты.

Мысль, что для удобства обучающихся следует собрать преподавателей и манускрипты в одном здании, как ни странно, в древнем мире никому не пришла. Впервые университет был создан в V веке в Византии. Отчасти, может быть, потому, что в сложные времена перехода от язычества к единобожию такое сосредоточение учёности позволяло при необходимости разом всю её и спалить.

После того как образованность перестала быть исключительной прерогативой клириков, при дворах королей появились новые колоритные персонажи: врач и астролог. Чаще, впрочем, это было одно и то же лицо. Обычно врач также занимался магией и алхимией - в глубокой тайне (инквизиция не дремлет!), но так, чтобы все об этом знали. Учёные, не практикующие чернокнижничество, всерьёз не воспринимались.

Шли века, сменялись эпохи. Высоколобые теоретики спорили о том, допустимо ли подсчитывать ноги у мухи, принимая во внимание, что едва ли их получится восемь, как насчитал подслеповатый Аристотель.

Инквизиторы убеждали Галилея в том, что Земля не вращается вокруг Солнца. Ну, а если уж иначе нельзя, то пусть она это делает тихо и чтобы никто не знал. А аббат Мариотт в это время уже исследовал свойства идеального газа. Наследственный колдун и астролог Иоганн Кеплер искал и находил не мистическое, а физическое объяснение движения светил. Несмотря на все принятые меры, к концу XVII столетия количество ног у мухи всё-таки сократилось до шести.

Введение

Как известно, Давид поразил Голиафа камнем, выпущенным из пращи. Тысячелетняя эволюция этого простейшего оружия привела к созданию сложных гравитационных метательных машин, то есть таких, чье действие основано на использовании силы тяжести.

Как появились метательные машины и в чем суть их эволюции? Еще в доисторические времена определились два основных метательных снаряда, «дешевый» и «дорогой», камень и заостренная палка, превратившаяся в дротик. Дротик имеет лучшую пробивную способность и летит дальше, но требует больших затрат труда на своё изготовление. Итак, на одном конце двигатель-человек, на другом - снаряд.

Цель работы исследовать процесс эволюции метательных машин, Определить причины и следствия их появления.

2.Проследить направления развития метательных машин.

.Показать их сходство, различия и особенности.

.Проследить путь распространения от Древности до Средневековья.

.Охарактеризовать общие результаты эволюции.

Актуальность исследования. Если попытаться найти в научной литературе внятную классификацию боевых метательных машин, то можно с удивлением обнаружить, что она отсутствует. Это создаёт большие трудности при их изучении и описании. На то есть четыре причины: путаница между греческими и латинскими названиями; смешивание названий метательных машин вообще (катапульта) с названиями отдельных видов (баллиста, онагр), туманное изложение технических вопросов у античных авторов; небрежность современных исследователей. Мое исследование это еще одна попытка классифицировать известные виды и типы метательного оружия.

Источниковедческая база. Гомер описывает композитные луки. Другой вопрос, что датировка самих «Одиссеи» и «Илиады» по сей день остается под большим вопросом, а потому относить изобретение композитного лука к временам Троянской войны (XII в. до н.э.) было бы опрометчиво. Юлий Цезарь, живший в I веке до нашей эры, также широко использовал метательные машины при осаде городов во время Галльской войны. В своих «Записках о Галльской войне» (около 50 г. н.э.) он описывает из устройство и применение.

Ценнейшие сведения о вооружении германцев дает римский историк Тацит в своем этнографическом очерке «Германия», созданном около 100 года н.э.

У Диодора упоминается осада крепости Мотия на западном берегу Сицилии в 397 г. до н.э., с применением метательного оружия. Единственным греческим источником, который содержит подробное описание этого оружия, является трактат Герона «Belopoeica» переводится примерно как «Героновская редакция «Устройства метательных машин» Ктесибия», но чаще западные исследователи переводят достаточно вольно и компактно - «Об артиллерии», а иногда оставляют без перевода. В русской традиции принято «Об изготовлении метательных орудий» или короче - «О метательных машинах». В трактате Эгидия Колонны (ок. 1275 г.), рекомендовавшего взвешивать ядра метательной машины перед стрельбой.

Из подлинной «технической документации», практически использовавшейся при строительстве требюше, до нас дошла только «Записная книжка» Виллара де Онкура, ок. 1250 г. (Париж).

Ценнейшие сведения о вооружении средневековья даны в Хрестоматии по истории средних веков. Под ред. Н.П. Грацианского и С.Д. Сказкина.

Появление метательных машин связано с развитием естественных наук, давших возможность создать относительно мощные, дальнобойные и надёжные конструкции. Большую роль в их развитии сыграла так же Пелопоннесская война между Афинами и Спартой, длившаяся 27 лет (431-404 гг. до н.э.). В ходе этой войны метательные машины претерпели значительные изменения и стали применяться не только при осаде укреплений, но и в морских битвах. Дальнейшее совершенствование метательных машин римлянами позволило их применять и в полевых сражениях.

Методологической базой работы является историко-сравнительный и статистический метод. В ходе исследования учитывались требования научности, объективности и историзма.

Практическая значимость работы состоит в том, что её положения и выводы могут быть использованы при преподавании истории в Вузе, на военных кафедрах, и, конечно, при создании уроков и по истории Древности и Средних веков в школе.

Структура работы. Курсовая работа состоит из введения, 3 глав, освещающих вопросы по теме, заключения, списка использованных источников и литературы.

1. Метательные машины древности

.1 Появление метательных машин

Артиллерия зародилась еще в древние века. Она является продуктом определенной эпохи в развитии вооруженных сил. Появление артиллерии связано с началом применения фортификации. Когда в многочисленных войнах различных племен и народов начали прибегать к устройству укреплений, появилась необходимость разрушать эти укрепления и уничтожать живую силу противника, находившуюся за этими укреплениями.

Укрепления представляли собой деревянные ограды, земляные валы и каменные стены. «Стены делались столь высокими, что даже перелезание через них по лестницам было затруднительно; они делались достаточно толстыми, чтобы иметь возможность оказывать продолжительное сопротивление таранам…». Чтобы разрушить эти весьма прочные сооружения нужно было применить большую мускульную силу огромного количества людей. Попытки же захватить такой укрепленный пункт штурмом без разрушения стен очень часто приводили к большим потерям людей и не достигали цели. Штурмующим войскам нужно было на глазах неприятеля взбираться на стены, чтобы иметь возможность затем сразиться с живой силой противника.

Естественно, что даже относительно слабый противник мог успешно отбивать атаки штурмующих войск. Так было, например, в 334 году до нашей эры, когда знаменитый полководец древности Александр Македонский пытался приступом захватить персидский город Галикарнасс. Несмотря на малочисленность персов, все атаки Александра Македонского были отбиты с огромными для него потерями.

История знает еще немало примеров удачного отражения штурма благодаря прочности крепостных сооружений.

Нужно было найти такое орудие (машину), применение которого позволило бы разрушить крепостную стену и затем уже уничтожать живую силу противника. Решение этой задачи привело к изобретению специальных метательных и стенобитных машин.

Кому первому принадлежит идея изобретения метательных машин - установить трудно. Известно только, что изображение таких машин находили на ассирийских памятниках, а упоминание о них и описание их устройства встречалось у индусов.

Постараемся внятно классифицировать всё многообразие устройств и механизмов, которые на классической латыни именуется ёмким термином tormenta.

Первые метательные машины, изобретенные для разрушения крепостных стен, являются предками современной артиллерии. Их действие было основано на использовании упругих тел (дерева, канатов из воловьих жил) для бросания снарядов. Поэтому эти машины назывались «невробаллистическими» (от греческого слова «??????» - нерв, жила).

Нетрудно видеть, что идея изобретения метательных машин заимствована от самого примитивного метательного оружия. Известно, что в глубокой древности, кроме рукопашного оружия, было и оружие метательное для поражения противника на некотором расстоянии.

Наиболее примитивным метательным средством была рука человека, а снарядом - камень. Но камень, брошенный рукой, летел на небольшое расстояние и имел небольшую ударную силу. Нужно было найти приспособление, усиливающее метательное действие руки.

Самым первым (первым звеном эволюции) метательным устройством была праща. Праща - это прикрепленная к палке веревочная или ременная петля, в которую вкладывался камень. Брошенный с размаха при помощи пращи камень летел уже значительно дальше, нежели при бросании рукой, и имел большую ударную силу.

Как известно, праща представляет собой кожаную или веревочную как бы авоську. В эту авоську вкладывали поначалу камень, а позднее стали использовать и небольшие свинцовые слитки, лат. glandes. Малоизвестно так же, что во время Македонских войн (сер. II в. до н.э.) праща была приспособлена к стрельбе также и короткими дротами. Существенным недочетом пращи была низкая точность стрельбы, но этот недостаток компенсировался увеличения линейной скорости камня (слитка, дрота) при отрыве от авоськи по сравнению с простым броском рукой и отсутствие каких бы то ни было других метательных средств. Не смотря на явные недостатки, праща была качественно новым этапом развития боевой техники и первым шагом на пути к метательным машинам.

Следующей ступенью в эволюции метательного оружия было изобретение лука. Движущей силой в луках были тетивы, сделанные из сухожилий, растительных волокон или сплетенных из волос шнурков. Вначале лук делался из цельного куска подходящего дерева (в Средние века самым подходящим считался тис, а что предпочитали в Античности и древности - мне неизвестно). Такой цельнодеревянный лук у современных исследователей называется простым.

Лук был достаточно скорострельным и обладал большой для того периода дальностью. Так, например, греческий лук бросал стрелы на расстояние до 500 м, а турецкий - даже до 800 м.

Потом был изобретен лук композитный. Это был лук с повысившейся дальнобойностью, «убойной силой» и точностью, что значительно расширило его боевые возможности. Такие улучшения достигались тем, что композитный лук изготавливался по меньшей мере из трех частей: одной центральной, как правило прямой, за которую лучник и держал лук при стрельбе, двух «плечей» или «рогов», которые являлись упругими метательными элементами и изготавливались из дерева, кости (рога крупных животных) или по более сложным технологиям: например, выклеивались во много слоев из различных пород древесины.

Конструкция лука могла усиливаться дополнительными элементами, костяными или бронзовыми пластинами, металлическими или роговыми наконечниками в местах крепления тетивы и т.д.

Первыми композитный лук достоверно применили скифы в VI в. до н.э. Но, как любые «первые», наверняка они были, по меньшей мере, вторыми. В частности, у Гомера тоже описаны композитные луки. Другой вопрос, что датировка самих «Одиссеи» и «Илиады» по сей день остается под большим вопросом, а потому относить изобретение композитного лука к временам Троянской войны (XII в. до н.э.) было бы опрометчиво.

Интересно, что эти два вида ручного метательного оружия - праща и лук - по сути, исчерпывают физические принципы, на которых работали метательные машины древности.

Эти принципы таковы:

«Принцип лука» - использование потенциальной энергии согнутого / скрученного упругого элемента.

«Принцип пращи» - удлинение плеча бросающего рычага при вращательном движении для увеличения линейной скорости снаряда.

Обычно на второй принцип исследователи закрывают глаза, поскольку в любой метательной машине древности в конечном итоге главным являлась энергия сгибания / скручивания. До принципа пращи дошли только в онаграх, а до этого все метательные машины представляли собой импровизации на тему лука или арбалета.

В средние века лук значительно был усовершенствован путем применения деревянной ложи и получил название «арбалета». Арбалеты имели спусковые механизмы. Луки и арбалеты как метательное оружие продержались на вооружении многих армий вплоть до XVII века, а среди отсталых народов и еще дольше.

Есть мнение, что первые боевые метательные машины были изобретены ассирийцами приблизительно в VII в. до н.э. и позднее через персов и финикийцев заимствованы греками. Это вполне вероятно, однако за полным отсутствием конкретной информации обсуждать тему ассиро-финикийской артиллерии я не буду, а перейду сразу к греческому гастрафету.

Гастрафет («брюшной лук») представляет собой, по сути, примитивный арбалет. Настолько тугой, что его для заряжания одним концом упирали в землю, а на другой конец, уперев его предварительно в живот, наваливались всем весом тела, отчего и происходит название «гастрафет». Наличие гастрафета в греческой армии начиная с IV в. до н.э. опровергает расхожее мнение о том, что арбалеты были изобретены китайцами во II в. до н.э. (или, по другой версии, европейцами в средневековье).

Гастрафет стрелял сравнительно короткими (40-60 см) стрелами с гранеными металлическими наконечниками, наносящими рваные, плохо заживающие раны.

Естественным развитием гастрафета стало увеличение его размеров, использование более тугого лука и появление заряжающего механизма с воротом. Это были уже достаточно внушительные и тяжелые механизмы, которые использовались стационарно, а именно при осадах и обороне крепостей.

Очень важен был переход от стрельбы стрелами по настильной траектории к метанию камней по облической или баллистической траектории. По этой причине такие машины принято называть баллистами, хотя подпись «баллиста» можно встретить и под стрелометом.

Для того чтобы метать камни, тонкую тетиву заменили широкой полотняной / кожаной полосой, ложе расширили и придали ему значительный угол возвышения. Благодаря этим усовершенствованиям супостата можно было достать «навесом», через крепостную стену.

Теперь мы подходим к еще двум весьма важным положениям. Во-первых, к переходу от не-торсионных (англ. non-torsion) машин к торсионным (англ. torsion). Во-вторых, к разделению на эвтитоны и палинтоны.

Не-торсионными называют все без исключения метательные машины, основанные на сгибании плечей лука, являющегося основой конструкции метательной машины.

Торсионными называют машины, в которых произошел переход к использованию энергии скручивания толстых канатов из пучков жил животных, конского волоса или человеческих волос. Второй принцип более эргономичен и надежен, хотя едва ли кто-то в состоянии внятно объяснить почему.

Для того чтобы использовать энергию скручивания, потребовалось изменить конструкцию метательных механизмов. Основой торсионных машин становится не лук, а рычаг, вставленный в канат из воловьих жил/человеческих волос.

Обязательным атрибутом новых метательных машин становится рама, к которой крепятся торсионные элементы (жилы / волосы), и которая в свою очередь прикреплена к ложу, служащему направляющей для камня, стрелы или другого метательного снаряда.

В это же время возникает жесткое разделение торсионных метательных машин на:

Палинтоны (palintonon, греч. камнемет) - метательные машины, стреляющие ядрами, камнями, бочками с горючей / зловонной смесью и т.п.

Эвтитоны (euthytonon, греч. стреломет) - метательные машины, стреляющие стрелами, копьями и т.п.

Дальнейшее развитие метательных машин в древности шло по следующим направлениям:

Также встречались - правда, весьма редко - гибридные камнемёты, использующие один вертикальный рычаг, который, отводясь назад, натягивал лук.

У техники камнеметания прогресс долгое время был односторонним - только за счёт «умножителя», а именно за счёт увеличения длины рычага. Когда человек просто бросает камень, он использует в качестве рычага свою руку. Вложив камень в петлю веревки или ремня, то есть изобретя пращу, человек значительно удлинил метательный рычаг. Еще более удлинился рычаг, когда веревку привязали к шесту - это был «фустибал». Затем рычаг дополнительно удлинили, закрепив шест с пращой на оси или «вилке» вверху опорного столба, и к свободному концу шеста прикрепили тяговую веревку. Потом увеличили число людей-метателей, когда к единственной тяговой веревке добавили еще несколько. Еще в античности «пращевой камнемёт» стали снабжать «накопителем» в виде торсиона, который, однако, имел существенные недостатки и потому постепенно сдавал позиции более простой и надежной схеме с тяговыми веревками. Качественным же прорывом стало создание «накопителя» в виде противовеса, поднимаемого несколькими людьми, чьи силы многократно умножены воротом и рычагом, роль которого во время взведения играет метательная балка. В принципе возможно метание камней и из лука (развившегося в арбалет и баллисту), но долгая практика доказала, что «метод пращи» эффективнее.

От внимания древних пращников не ускользнуло, что чем длиннее рука с пращой, тем дальше и сильнее летит камень. Удлиняется рычаг, сказали бы мы теперь. Вот кто-то и додумался однажды прикрепить пращу к палке - один ее конец закрепляется намертво, другой, оканчивающийся петлей, надевается на гвоздик, вбитый рядом (его называют «зубцом»). В исходном положении, когда стрелок держит пращеметалку горизонтально к земле, свободный конец свисающей пращи держится на зубце, но в процессе маха, когда палка достигает вертикального положения, захлестывающая праща обгоняет ее и соскальзывает с зубца, раскрывается - и камень вылетает из пращевой сумки в сторону противника.

Кроме удлинения рычага, мах можно усилить и по-другому: например, совершать его двумя руками сразу и одним движением вместо многократной раскрутки обычной пращи. Точность убывает, зато сила и КПД значительно возрастают. До пращеметалки додумались одновременно в разных частях света - и на Дальнем Востоке, и в Позднеримской империи, где она была известна с IV века под названием «фустибал», и даже в доколумбовой Америке. В Европе она продержалась до конца XIV века, находя особенно широкое применение при осаде крепостей и на кораблях.

В Китае в V-IV веках до н.э. палку с пращой значительно увеличили в размерах и установили на столб с рогаткой или кольцом наверху. Эта метательная машина получила название станковый пращемет. К свободному концу метательного рычага прикрепили тяговую веревку. В исходном положении праща со снарядом была опущена к земле, а тяговый конец метательного рычага поднят вверх. Стрелок резко дергал за тяговую веревку, метательное плечо рычага взмывало вверх, праща захлестывала, раскрывалась, и снаряд летел вперед. Устройство из носимого превратилось в стационарное, точность не возросла, зато прибавилось силы. Особенно когда к тяговому концу стали приделывать что-то вроде щетки, а к ней не одну, а много тяговых веревок. Десять стрелков могли без особого усилия запустить увесистый камень - ведь метательная балка лежала на опорном столбе. Применялся станковый пращемет в основном при осаде и обороне укреплений.

Тяжелые метательные машины, которые по идее своего устройства ближе всего подходили к лукам и арбалетам, вначале предназначались только для осады и обороны крепостей. Как машины полевого типа они начали применяться значительно позже. В качестве снарядов для невробаллистических машин применялись бревна, камни, окованные колья, связанные пучки стрел и др.

Гастрафеты: увеличенные луки (не-торсионные машины). В зависимости от конструкции, могут метать как камни, так и стрелы. Все гастрафеты по определению являются машинами двухплечевыми. Гастрафет был изобретен приблизительно в 400 г. до н.э. Сиракузский тиран Дионисий готовил город к обороне от карфагенского вторжения. Дело намечалось серьезное. В Сиракузы были приглашены лучшие механики и инженеры греческого мира. Результатом мозгового штурма явился гастрафет - ручное метательное оружие на основе мощного лука. У Диодора упоминается осада крепости Мотия на западном берегу Сицилии в 397 г. до н.э., когда участие в бою приняли некие новые метательные машины, с помощью которых было отбито нападение флота известного карфагенского полководца Гимилькона. Принято считать, что этой военной новинкой стали именно гастрафеты. Единственным греческим источником, который содержит подробное описание этого оружия, является трактат Герона «Belopoeica» переводится примерно как «Героновская редакция «Устройства метательных машин» Ктесибия», но чаще западные исследователи переводят достаточно вольно и компактно - «Об артиллерии», а иногда оставляют без перевода. В русской традиции принято «Об изготовлении метательных орудий» или короче - «О метательных машинах».

Тяговый требюше представляет собой гибкую балку - метательный рычаг, через ось закрепленную на вертикальной стойке. К короткому плечу рычага прикреплены тяговые веревки, к длинному - довольно короткая праща. За тяговые веревки берётся команда из нескольких человек, на праще повисает «наводчик», тяжестью своего тела слегка сгибая рычаг и придавая ему дополнительную силу; одновременно он до некоторой степени нацеливает требюше. Затем команда дружно дергает за верёвки, «наводчик» отпускает пращу с вложенным в нее камнем, праща взмывает вверх, вверху ее конец соскальзывает с зубца на конце балки-рычага, праща раскрывается и камень летит в цель. Достоинствами тягового требюше являются чрезвычайная простота и дешевизна конструкции, возможность использовать совершенно необученный персонал, способность вести стрельбу навесом из-за укрытия и чрезвычайно высокая скорострельность. Недостатки - малая дальность и низкая точность стрельбы. Впрочем, небольшие размеры позволяют устанавливать такие машины на стенах и башнях, что увеличивает дальнобойность. Тяговый требюше - в первую очередь противопехотное оружие, используемое при обороне или осаде крепостей. Цель таких устройств - создать град камней, способный либо подавить идущих на штурм осаждающих, либо сбить со стен защитников. Многочисленность таких устройств и их высокая скорострельность компенсируют низкую точность стрельбы. Их можно использовать и для «контрбатарейной» борьбы. Лёгкие тяговые требюше успешно применялись до XIV века, хотя их эффективность постепенно снижалась по мере совершенствования крепостной архитектуры, доспехов и осадной техники. Среди торсионных машин основным конкурентом лёгкого требюше был онагр. Онагр намного сложнее в изготовлении, массивнее, имеет более низкую скорострельность, однако его дальнобойность и точность стрельбы выше. У гибридного требюше, или бриколя, короткое тяговое плечо метательного рычага снабжено небольшим противовесом, уравновешивающим более длинное метательное плечо. Это облегчает работу тяговой команды. Метательный рычаг сделан жёстким, что положительно сказывается на точности стрельбы. Таким образом, гибридный требюше в несколько раз превосходил по мощности торсионные онагры. Большой требюше с противовесом - жемчужина и символ средневековой военной техники, предмет престижа для уважающего себя государя. Некоторые из них, как, например, английский король Эдуард I, арагонский король Хайме I Завоеватель или германский император Оттон IV, не считали зазорным лично интересоваться постройкой и практическим применением таких машин. Это были первые в истории метательные машины, обладающие реальными стенобитными возможностями, и их появление повлекло за собой очередную революцию в военной архитектуре и осадном деле. «Требюше» также использовал 6т противовес, явно недостаточный для этой более крупной машины. Он метал 125-кг ядра на те же 175 м, но скорость оказалась ниже, 186 км/ч (52 м/с). Это фактические данные - очевидно, угол возвышения обеих машин отклонялся от оптимальных 45° и при более тщательной выверке они могли бы показать существенно большую дальнобойность (теоретический максимум равен 250-300 м). При стрельбе на 175 м дальность рассеяние не превышало 4 м по ширине и 12 м в длину. Планировалось увеличить противовес до 11 т, что должно было обеспечить дальность стрельбы 113-кг ядрами на более чем 250 м. Многократное повторение попаданий в одну точку требует использования снарядов одного веса и примерно той же формы; данный факт отражен, например, в трактате Эгидия Колонны (ок. 1275 г.), рекомендовавшего взвешивать ядра перед стрельбой. В то же время даже грубое обтесывание 100-кг каменного ядра требует 5-6 рабочих часов. Требюше может использоваться не только для разрушения стен, но и для борьбы с вражескими машинами и малоподвижными осадными сооружениями. Борьба эта ведется артиллерийским способом, т.е. не прицельным поражением с первого выстрела, а захватом в вилку. В отличие от торсионных камнемётов требюше не способен к прицельной стрельбе, зато, благодаря слабой отдаче, его выстрелы предсказуемы. После первого промаха можно изменить дальность и боковой угол на нужную величину и так постепенно приблизиться к цели и накрыть её. При этом «контрбатарейные» требюше находятся в более выгодном положении по сравнению со стенобитными. В стенобитной роли требюше невыгодно применять с максимальной дальности, поскольку в этом случае его снаряды будут попадать в стены под неэффективным углом 45°. Напротив, в контрбатарейной роли можно использовать более скорострельные машины среднего калибра и с предельной дальности, ведь деревянное устройство разрушить несравнимо легче, чем каменную стену. Рассматривая исторические сообщения о разрушении крепостей камнемётами очень важно иметь в виду не только технические возможности стенобитной техники, но и особенности крепостной архитектуры данной местности в данное время. Есть глинобитные дувалы, как в Средней Азии, есть укрепления из двух тонких стенок, между которыми засыпан бутовый камень или глина, есть стены из мелких камней, скрепленных только собственной тяжестью или слабым раствором извести, причем камни могут быть обтесаны в разной степени и прилегать друг другу с разной плотностью, есть стены из крупных каменных блоков, есть стены из мягкого известняка, а есть из твердого гранита, есть стены из обожженного кирпича (одни из наименее уязвимых, особенно если скреплены хорошим цементом), бывают стены деревянные или из срубов, заполненных землей - последняя технология у нас считается специфически русской, но в действительности практиковалась по всей Европе в архаические времена. Естественно, их способность сопротивляться обстрелу различается многократно. Надо также учитывать, что основной задачей стенобитных камнеметов является не столько снесение стен как таковых (хотя пробитие солидной бреши, обеспечивающей свободный проход пехоты и конницы, очень желательно), сколько уничтожение укрытий для защитников - зубцов, парапетов, навесных галерей и щитов, навесных башенок-бретешей, казематов для баллист и т.д. Для успеха штурма с использованием обычных лестниц достаточно обнажить верхушку стены, чтобы вражеские солдаты не имели прикрытия от легкого метательного оружия. Пока преобладал таран, а тяжелые метательные машины не были распространены, крепостные стены часто имели разную толщину внизу и вверху. Вверху устраивали обширные казематы, ограничиваясь сравнительно тонкой внешней стеной. Естественно, такие полые сверху стены намного легче поддавались обстрелу из требюше, чем стены сплошные.

Невробаллистические метательные машины употреблялись в войсках почти до V века нашей эры. Затем, в середине VI века, после нашествия варваров, метательные машины почти вышли из употребления. Сохранились они только в Греции, которая сумела отразить нападение варваров.

В XI веке употребление метательных машин возобновилось. Но это уже были машины, несколько отличные по принципу устройства от предыдущих. Вместо использования силы упругости тел была использована сила тяжести.

К короткому плечу длинного бревна, укрепленного на деревянном станке, прикреплялся груз, а на длинном конце помещался снаряд. Падающий груз притягивал короткое плечо бревна к земле, в то время как длинный конец описывал дугу и сообщал снаряду поступательное движение вперед по крутой траектории.

В отличие от метательных машин древности машины средних веков назывались «баробаллистическими» (от греческого слова «?????» - тяжесть).

Эти новые метательные машины, действующие посредством перевесов и противовесов, значительно уступали по своим качествам прежним баллистам и катапультам. Они были более громоздкие, дальность же бросания снаряда была значительно меньше прежних машин. Единственное преимущество баробаллистических машин заключалось в простоте их устройства.

Появление в средние века метательных машин, уступающих по качеству машинам более раннего происхождения, следует объяснить общим застоем в развитии техники и, в частности, застоем в области вооружения. Техника рабовладельческого и феодального общества развивалась медленно. После гибели Римской империи она не только приостановила свой прогресс, но даже на некоторое время шагнула назад.

Этим же объясняется и то обстоятельство, что несовершенные баробаллистические машины продержались почти до XIV-XV вв. Даже появление огнестрельной артиллерии не сразу вытеснило метательные машины.

Все метательные машины, как невробаллистические, так и баробаллистические, по характеру своего действия разделялись на два вида: прицельного и навесного действия.

1.2 Машины прицельного действия

К машинам прицельного действия относились: баллисты, аркбаллисты, скорпионы и бриколи. Старейшим и наиболее распространенным видом метательной машины прицельного действия являлись баллисты. Термины «баллиста», «катапульта» и «скорпион», из-за которых происходит в научной литературе великая путаница, имеют следующее значение:

Баллиста - римское название двухплечевого палинтона, как правило, не очень большого. Типовые баллисты метали камень диаметром 15-18 см, а не типовые могли использоваться в качестве эвтитонов, то есть стреломётов.

Катапульта - греческий термин, которым обозначается любая метательная машина. В римский период «катапультой» называли что угодно: хоть баллисту, хоть онагр, хоть скорпион.

Баллисты были устроены следующим образом. На деревянном основании укреплялись горизонтальные рычаги, которые одними концами вставлялись в вертикальные пучки сильно скрученных сухожилий или концам рычагов прикреплялась обойма, в которую вкладывался снаряд (камень, бревно). При помощи лебедки или ворота обойма оттягивалась назад, а затем отпускалась.

Упругостью вертикальных пучков сухожилий или кишок горизонтальные рычаги возвращались в первоначальное положение, а тетива двигала снаряд по желобу - происходил выброс снаряда.

Баллисты имели приспособления для прицеливания: подъемный механизм и поворотный в виде катка и вертикальной оси.

Баллисты бросали свой снаряд по настильной траектории и предназначались главным образом для разрушения крепостных стен. Баллиста могла бросать камень весом в 2 пуда на расстояние около 600 шагов с начальной скоростью до 200 футов. Когда такой камень попадал в крепостную стену, она постепенно разрушалась.

Кроме камней, баллисты бросали бревна, окованные железом, и тяжелые стрелы. Пробивная сила бревен и стрел была довольно значительна. Так, например, окованное железом бревно длиною в 12 футов (3,7 м.) пробивало 4 ряда плотного частокола с расстояния в несколько сот шагов.

Скорость стрельбы из метательных машин типа баллисты была незначительной. После каждого выстрела нужно было вручную, при помощи ворота закручивать жилы. На производство выстрела требовалось от 15-30 минут до часа.

Как правило, баллисты были больших размеров и достигали 40 футов длины и 20 футов ширины при весе в 250-300 пудов. Баллисты меньших размеров назывались скорпионами. Основными снарядами скорпионов были копья и стрелы. Дальность однофунтовой стрелы, брошенной скорпионом, достигала 1200-1300 шагов.

Среди метательных машин прицельного действия наиболее подвижными были аркбаллисты.

Устройство аркбаллист было следующее. На двух колесах большого диаметра укреплялась деревянная рама. На раме укреплялся длинный деревянный или железный лук. На конце рамы устраивался ворот, при помощи которого натягивалась тетива лука. Метание снаряда аркбаллистами осуществлялось так же, как и баллистами.

Как правило, аркбаллисты стреляли обыкновенными стрелами или стрелами «Карро». Обыкновенная стрела бросалась на расстояние до 1300 шагов. Брошенные аркбаллистой стрелы «Карро» с дистанции 300 шагов пробивали 6-дюймовые доски.

Иногда для стрельбы из аркбаллист вместо стрел применялись каменные или свинцовые шаровые снаряды. В этом случае к тетиве лука прикреплялся деревянный стержень с чашкой впереди, вместилищем для снаряда.

Благодаря наличию колес, аркбаллисты были подвижные и легко сопровождать войска в походе. Аркбаллисты являлись прообразом полевой артиллерии.

К метательным машинам прицельного действия относились также бриколи, бросавшие тяжелые стрелы. В бриколях в качестве движущей силы использовалась упругость дерева. Устройство бриколей было простое. В центре укреплялась вертикальная стойка, в верхнем конце которой прорезался желобок для вкладывания стрелы.

Рядом с основной вертикальной стойкой тоже вертикально укреплялся нижним концом упругий брусок или доска. Верхний конец при помощи веревки и ворота оттягивался назад (взводился). При освобождении натянутой веревки этот конец резко ударял по хвосту стрелы, лежащей в желобке, и сообщал ей скорость поступательного движения.

Дальность стрельбы бриколи и аркбаллисты была примерно одинаковой. В отличие от аркбаллист бриколи не могли стрелять шаровыми снарядами.

1.3 Машины навесного действия

Представителями метательных машин навесного действия были катапульты, онагры и фрондиболы. Наиболее широкое применение, особенно в древние века, имели катапульты.

Катапульты имели навесную траекторию. Они были устроены по тому же принципу, что и баллисты. Только рычаг, при помощи которого бросались снаряды, не оттягивался назад, а приводился в движение горизонтальными пучками сухожилий в вертикальной плоскости. Таким образом, снаряд катапульты не летел прямо вперед, а описывал крутую траекторию.

Камень, брошенный катапультой, обычно перелетал через крепостную стену и поражал защитников крепости. Дистанция, на которую катапульты бросали свой снаряд, доходила до 1200-1300 шагов. Такая дистанция обеспечивала от поражения противником людей, работавших на катапульте. В то же время разрушительная сила катапульты была огромной.

Кроме камней, катапульты бросали бочки с горючим материалом, трупы животных и др. Терпящий поражение от снарядов катапульты, деморализованный ее действиями, противник терял способность к сопротивлению, и тогда взять крепость не представляло большого труда.

Подобно баллистам катапульты были больших размеров. Чтобы перевезти бревна, необходимо для постройки катапульты, требовалось от 20 до 25 повозок. Катапульты особенно больших размеров назывались «онаграми». Онагры способны были бросать камни весом в 30 пудов на дистанцию до 400-600 шагов.

Была еще одна разновидность катапульты, носящая название «блид». Блиды отличались от катапульт тем, что кроме основного снаряда они выбрасывали еще стрелы.

Для этой цели блиды имели специальное приспособление. На поперечной раме прорезался желобок, в который вкладывалась стрела. Когда основной рычаг описывал дугу в вертикальной плоскости, выбрасывая снаряд, он ударял по хвосту стрелы и сообщал ей поступательное движение.

Все эти типы метательных машин навесного действия применялись главным образом в древние века.

2. Артиллерия средних веков. Баробаллистические метательные машины Средних веков

баробаллистический метательный катапульта

В раннем Средневековье крупным потребителем сложной осадной техники был Арабский халифат - его расширению способствовала не только легкая конница, но и машины, обрушивавшие на вражеские укрепления град камней, а с 670-х - и горшков с составами на основе нефти. Арабо-византийские войны привели в начале VIII века к очередному усовершенствованию - появлению гибридного требушета. У гибридного требушета (во Франции их называют бриколями), короткое тяговое плечо метательного рычага снабжено небольшим противовесом, уравновешивающим более длинное метательное плечо. Это облегчает работу тяговой команды и позволяет делать машины более крупного размера, стрельба становится более точной.

В начале 800-х тяговые требушеты у арабов переняли франки, в X веке они достигли Германии, около 1100 года - Польши, в 1134 году впервые зафиксированы в Дании, где их использовали до конца XIV века.

Некоторое время сосуществовали два типа требушета - с фиксированным и с подвешенным противовесом. Первый более прост по конструкции, что было очень важно в Средние века. Постепенно выявились недостатки фиксированного противовеса. Его приходилось делать сплошным, обычно из дорогостоящего свинца, поскольку содержимое неплотно наполненного ящика или мешка перекатывается во время падения противовеса. Кроме того, фиксированный противовес склонен долго раскачиваться после выстрела и сильно сотрясать опорную конструкцию. Оптимальной считается конструкция с подвешенным противовесом, который быстро стабилизируется после выстрела. Он представляет собой обычный ящик, наполненный любыми доступными материалами (землей, песком, камнями), причем вес его легко меняется. Большой стенобитный требушет рассчитан на метание каменных ядер весом по 100-150 кг, то есть диаметром 40-50 см, на расстояние не менее 150-200 м. Такой вес ядра является оптимальным компромиссом между ударной мощью и удобством обтесывания вручную и переноски на носилках. Расстояние в 200 м все еще позволяет стрелять точно, но избавляет от необходимости помещать машину в зоне прицельной стрельбы из луков и преодолевать внешние укрепления (рвы и валы).

Из этих базовых требований, известных по средневековым письменным источникам, вытекают габариты машины - метательный рычаг длиной 10-12 м, опорная стойка высотой около 7 м, противовес порядка 10-15 тонн. Команда из 40 плотников средней квалификации под началом опытного ингениатора (мастера по изготовлению и применению требушета) сооружает стенобитный требушет из дубового бруса дней за десять, опытный каменщик обтесывает одно ядро за 5-6 часов. Правильно построенная и пристрелянная машина способна устойчиво попадать в квадрат площадью 5х5 м со скорострельностью около двух выстрелов в час. В результате за несколько часов пробивается брешь в двухметровой гранитной стене, стандартной для замков XIII-XIV веков.

В средние века, как об этом уже упоминалось выше, вместо невробаллистических машин стали применяться баробаллистические.

Устройство баробаллистических машин было следующее. Между двумя стойками укреплялся рычаг, свободно вращающийся в вертикальной плоскости. Рычаг имел два неравных плеча. К короткому плечу рычага подвешивался тяжелый груз. Перед стрельбой этот груз подымался вверх, и в таком положении рычаг закреплялся.

На длинном плече рычага устраивалось приспособление для снаряда. Иногда, для того, чтобы увеличить начальную скорость снаряда и дальность его действия, к длинному плечу рычага прикреплялась праща или фронда. Такие машины назывались «фрондиболами».

Для производства выстрела освобождалась задвижка, удерживавшая короткое плечо рычага на определенной высоте. Груз быстро опускался вниз и приводил в движение длинное плечо рычага. Последний выбрасывал снаряд, который летел с большой скоростью под углом, достигавшим 45°.

Метательные машины с противовесом небольшого размера иногда устанавливались на 4-колесной телеге. В таких случаях рычаг с грузом отделялся и укладывался на повозку. Такие машины, подобно аркбаллистам, были достаточно подвижны и могли двигаться вместе с войсками.

Несмотря на дополнительные приспособления (праща), дальность стрельбы баробаллистических машин значительно уступала невробаллистическим. Так, 2-пудовые камни баробаллистические машины могли бросать не дальше 300 шагов, а 6-пудовые - только на 100 шагов.

Кроме обычных снарядов в виде камней и бревен в осажденные гарнизоны бросали трупы людей и лошадей, змей, скорпионов, бочки с горящей смолой, иногда горшки с известью и др. Это были своего рода «химические» снаряды. Падая в расположение противника, они разлагались и своим зловонием отравляли окружающую атмосферу.

Несмотря на свое большое несовершенство, метательные машины сыграли огромную роль в борьбе за укрепленные пункты.

Иногда, при наличии особенно прочных сооружений, баллисты и катапульты и им подобные метательные машины не в состоянии были разрушить крепостной стены. Тогда применялись специальные стенобитные машины - «тараны».

Тараны были устроены еще проще, чем баллисты и катапульты. Это были длинные крепкие бревна с металлическими наконечниками. Простейший вид тарана - это окованное бревно, которое на руках подносилось к крепостной стене. Несколько человек раскачивали таран и удар за ударом наносили по крепостной стене или по воротам крепости.

Были тараны несколько более тяжелые. Они устанавливались на подвижной тележке, которая вплотную придвигалась к крепостной стене. Такая тележка обычно бывала защищена со всех сторон и давала укрытие от неприятельских стрел воинам, обслуживающим таран.

Разрушение крепостных стен тараном было делом кропотливым и тяжелым. Требовалось усилие нескольких человек, чтобы после большого количества сильных ударов в крепостной стене появилась, наконец, брешь. После образования бреши стену уже легче было окончательно разрушить.

Тараны применялись как в древние, так и средние века. Есть упоминание о том, что тараны широко использовались на Руси при князе Владимире.

3. Боевое применение метательных машин в древности и Средние века

Выше уже было сказано, что метательные машины зародились как средство для борьбы за укрепленные пункты. Значительно позже метательные машины применялись в полевых сражениях.

Точное время начала применения метательных машин неизвестно. Более достоверно известно, что в V веке до нашей эры баллисты и катапульты применялись карфагенянами при осаде городов. Есть также упоминание о том, что ими пользовались афиняне во время Пелопонесской войны (431-404 гг. до нашей эры).

Широкое распространение получили метательные машины в армии Александра Македонского, прославившегося своими походами в IV веке до нашей эры. После уже упоминавшегося нами неудачного штурма города Галикарнасса Александр Македонский решил использовать свою осадную технику. Он забросал крепость камнями, трупами животных, бочонками со змеями.

Персы, которые так решительно отразили первый штурм Александра Македонского, не устояли против его осадной техники. Не столько потери в живой силе, сколько страх перед новой техникой заставил персов сдаться.

Другой знаменитый полководец древности Юлий Цезарь, живший в I веке до нашей эры, также широко использовал метательные машины при осаде городов во время Галльской войны.

Тактика применения метательных машин и при осаде городов и в полевых сражениях была весьма примитивна.

Как правило, во время полевых сражений баллисты ставились в интервалах первой линии войск. Катапульты с их крутой траекторией помещались сзади и бросали снаряды через головы своих войск.

Баллисты и катапульты имели значение в полевых сражениях только до завязки рукопашной схватки. В дальнейшем они уже не могли играть никакой роли и обычно убирались назад.

Наличие же этих машин при завязке боя имело большое значение для поднятия морального состояния войск. Великий римский полководец Юлии Цезарь, высоко ценивший на войне моральный фактор, всегда большее количество машин придавал тем войскам, которые еще не были закалены в боях. И его расчет был правильный. При наличии большого количества машин его войска показывали хорошую стойкость.

Сегодня конструкция метательного оружия кажется нам простой и очевидной, но для человека того времени это было не так. Надо было обуздать, расчетливо использовать такую силу, какую он прежде никогда себе не подчинял. Ни одна торсионная катапульта и близко не сравнится с мгновенно высвобождаемой энергией 20-тонного противовеса, падающего с высоты 5-10 м. Для средневековых людей это было сродни покорению ядерной энергии. Такое тяжелое устройство было непросто изготовить, очень трудно передвинуть, тщательно отесанные и взвешенные ядра стоили недешево. Очень важен был выбор оптимальной конструкции и наиболее уязвимого места в разбиваемой стене, предварительный расчет траектории стрельбы, увязка траектории с весом снаряда, противовеса, длиной пращи, наклоном зубца. Любая ошибка стоила дорого, зато и результаты ценились по достоинству. Раньше надо было засыпать ров, сделать насыпь к стене, подтащить вплотную тяжеленный таран и долго им долбить под градом глыб, бревен и потоками горящей смолы, выливаемой сверху. Сотни и тысячи людей трудились месяцами и не всегда успешно. Теперь с той же задачей справлялись человек сто за пару недель и без большого риска.

В Средние века проектировали и руководили изготовлением метательных и осадных машин ingeniatores. Позже именно от слова «ингениатор» произошло слово «инженер».

Об этих людях известно очень мало - эта небольшая высокооплачиваемая, замкнутая группа, старавшаяся хранить свои знания в секрете, не принадлежала к аристократии и была не склонна афишировать себя, это вообще не характерно для средневековой психологии. Вероятно, это были выходцы из верхушки цеховых мастеров или мелкого дворянства.

Судя по записной книжке Виллара дОнкура, многие из них одновременно занимались строительством соборов и замков. Такое «архитектурное» происхождение неудивительно - требюше очень схож со средневековым подъёмным краном, и его конструирование и применение требует серьезных познаний в геометрии и механике, в равной степени необходимых в строительном деле. Далее, имелась уже упомянутая должность magister tormentorum - городского или королевского чиновника, ответственного за хранение и использование различной военной техники, снарядов, запасных частей. Как правило, в каждом крупном городе или в резиденции государя имелся такой арсенал. Большие, правильно изготовленные требюше не уничтожались по окончании войны, а разбирались и помещались на складское хранение. Наконец, имелись городские ремесленники, специализировавшиеся на непосредственном изготовлении различных машин, от ручных арбалетов до требюше. Обычно это были плотники, которым поручался весь заказ в целом. Раму они изготавливали сами (естественно, с помощью подмастерьев), а на другие детали давали субподряды кузнецам, канатчикам и т.д. С 1228 г. известна специальность trebuchetarius; в 1244 г. один такой ремесленник из Нортумберленда вырезал каменные ядра по специальному шаблону, что косвенно свидетельствует о проникновении стандартизации и в изготовление требюше.

В тот период, когда артиллерия была представлена метательными машинами - баллистами и катапультами, - она еще не была самостоятельным родом войск. Но стремление придать ей организационные формы было. Например, в римских войсках одна баллиста придавалась каждой центурии, а катапульта - когорте. Таким образом когорта, состоявшая из 5 центуриев, имела 6 машин. В легионах было по 60 машин. Легион состоял из 6000 воинов, следовательно на каждую тысячу бойцов приходилось по 10 метательных машин.

Тогда же появились и своего рода артиллерийские начальники. В когорте боевым использованием метательных машин руководил центурион, а в легионе всю эту технику в своих руках объединял трибун.

В средние века метательные машины широко использовались монголами во время их нашествия на запад. В некоторых источниках имеется указание на то, что Чингис-хан применял метательные машины при осаде Самарканда, Гурганджа и других городов Хорезмского государства.

Первые упоминания о применений осадной техники славянами относятся к периоду княжения Олега. С помощью метательных машин Олег вел войну с Византией и занял Царьград.

Киевский князь Святослав широко применял метательные машины в своих многочисленных военных походах. По свидетельству летописца Льва, князь Святослав с помощью метательных машин отразил нападение греков на город Доростол.

Метательные машины являются предшественниками огнестрельной артиллерии. Они не сразу уступили место новому виду артиллерии, а некоторое время существовали параллельно с огнестрельными орудиями.

Метательные машины в борьбе за населенные пункты по существу решали те же задачи, которые впоследствии должны были решать осадные орудия. Они же послужили прообразом и полевой артиллерии, играющей такую огромную роль во всех войнах вплоть до наших дней.

По своему техническому устройству метательные машины также являются прототипами современных орудий. Баллиста со своей настильной траекторией являлась прообразом пушки, а катапульта - гаубицы.

Для своего времени метательные машины являлись достаточно грозным оружием. Хотя огнестрельная артиллерия по своим качествам и отличается от метательных машин, тем не менее способы использования этих машин почти ничем не отличались от использования огнестрельных орудий на первом этапе их развития.

Заключение

Войны всегда были спутниками человечества. Проходят века, а военные конфликты продолжаются, меняются лишь масштабы и причины: обладание новыми территориями, рынками сбыта и сферами влияния, мировое господство, религиозные и этнические принадлежности, демонстрация мощи и величия (мании величия?) другим государствам или блокам, и другие. С древнейших времён и до XX века, вплоть до изобретения оружия массового поражения, боевые действия представляли, в основном, захват и удержание (или уничтожение) стратегических и тактических узлов обороны противника (этой схемы придерживались почти все, кроме мореходов-пиратов, кочевников и некоторых иных военных формирований). Понимая это, обороняющиеся (или потенциально обороняющиеся) пытались помешать захвату своих оборонительных очагов и укрепляли их: сначала примитивным частоколом, а впоследствии и мощными каменными стенами, глубокими рвами. Разумеется, нападающим было необходимо иметь средства противодействия подобным ухищрениям. Если рвы можно было запрудить, переплыть, - то штурмовать стены не всегда было возможно.

Следовательно, необходимы были устройства, способные проламывать стены и поражать живую силу противника. Такими приспособлениями и стали боевые метальные машины. Упрощённо говоря, они должны были отвечать следующим требованиям:

самое главное - способность эффективно поражать живую силу или укрепления противника;

обладать хорошей скорострельностью;

иметь, по возможности, как можно более простую конструкцию.

не требовать при постройке и обслуживании особо дефицитных материалов.

Появление боевых машин, хотя бы частично отвечающих этим требованиям, связано с развитием естественных наук, давших возможность создать относительно мощные, дальнобойные и надёжные конструкции. Большую роль в их развитии сыграла так же Пелопоннесская война между Афинами и Спартой, длившаяся 27 лет (431-404 гг. до н.э.). В ходе этой войны метательные машины претерпели значительные изменения и стали применяться не только при осаде укреплений, но и в морских битвах. Дальнейшее совершенствование метательных машин римлянами позволило их применять и в полевых сражениях.

Развитие метательных машин шло по следующим направлениям:

облегчение конструкции, повышение точности, стандартизация деталей;

замена некоторых деревянных частей бронзовыми или железными; в частности, вместо пучков жил в некоторых машинах использовались бронзовые пластинчатые пружины, как в хайробаллисте Герона;

создание многоствольных скорпионов и псевдоавтоматических многозарядных палинтонов (полиболы);

Если попытаться найти в научной литературе внятную классификацию боевых метательных машин, то можно с удивлением обнаружить, что она отсутствует. Это создаёт большие трудности при их изучении и описании. На то есть четыре причины: путаница между греческими и латинскими названиями; смешивание названий метательных машин вообще (катапульта) с названиями отдельных видов (баллиста, онагр), туманное изложение технических вопросов у античных авторов; небрежность современных исследователей.

Может возникнуть мнение, что стоимость и время постройки боевых метательных машин не соответствовало их боевым качествам. В какой-то степени это так. Но следует помнить, когда и против кого они применялись. Во времена, когда любая более-менее сложная конструкция была чем-то таинственно-магическим, один вид «адских машин», сооружаемых под стенами осаждаемых, мог привести к сдаче. А когда они открывали огонь, пусть не очень-то разрушительный, обороняющиеся просто начинали паниковать. Но некоторые укрепления успешно противостояли этим агрегатам, иногда успешными контратаками уничтожая их (маскировать громоздкие устройства было затруднительно).

Несмотря на достаточно низкую боевую ценность, боевые метательные машины древности стали достойным этапом эволюции боевой техники вообще и артиллерии в частности.

Библиография

1.Витрувий Полион Марк - Десять книг об архитектуре. М 1936.

2.Дилье Г. - Античная техника. М-Л 1934.

.Вегеций - Флавий Вегеций Ренат. Краткое изложение военного дела. Перевод Кондратьева С.П.С.-Петербург, 1996.

.Ксенофонт, Анабасис - Ксенофонт. Анабасис. Перевод Максимовой. Москва, 1994.

5.Вергилий. Энеида - Публий Вергилий Марон. Собрание сочинений. Перевод под ред. Ф. Петровского. С.-Петербург, 1994.

6.Хрестоматия по истории средних веков. Под ред. Н.П. Грацианского и С.Д. Сказкина. Т1. М., 1949.

Репетиторство

Нужна помощь по изучению какой-либы темы?

Наши специалисты проконсультируют или окажут репетиторские услуги по интересующей вас тематике.
Отправь заявку с указанием темы прямо сейчас, чтобы узнать о возможности получения консультации.

1. Древность и Средневековье

1.1. Народы и государства России

Расселение восточнославянских племён. Их соседи

Каменный век

Палеолит (древнекаменный век): 2 млн лет до н. э. – 12–10 тыс. лет до н. э.

Охота, рыболовство, собирательство – основные экономические занятия палеолита и мезолита (присваивающая экономика).

Около 100 тыс. лет до н. э. – появление неандертальца.

Около 40–35 тыс. лет до н. э. – появление кроманьонца.

100–30 тыс. лет до н. э . – ледниковый период.

40 тыс. лет назад – появление человека на территории России.

40–13 тыс. лет до н. э. – характерен матриархат (род возглавляет женщина), появление брачных запретов (эндогамия, экзогамия).

Мезолит (среднекаменный): 12–10–5–3 тыс. лет до н. э.

Для этого периода характерно: приручение первых домашних животных (собак, свиней, коз, овец), охота небольшими группами и в одиночку с использованием лука и стрел, объединение в племена.

Неолит (новокаменный): 5–3–2 тыс. лет до н. э.

Для этого периода характерно: полирование и сверление (технологии обработки камня), изобретение глиняной посуды, прядения, ткачества, колеса, переход от присваивающей экономики к производящей, к земледелию и скотоводству, переход к патриархату – главенству мужчин в семье и социальной жизни, разделение племён на скотоводческие и земледельческие.

Бронзовый век: 3500–1000 лет до н. э.

Для этого периода характерно: появление медных и бронзовых орудий труда, отделение пастушеских племён от земледельческих.

Железный век: 10–8 вв. до н. э.

Для этого периода характерно: появление железных орудий труда, социальное расслоение (появление групп населения, не участвующих в производительной деятельности) в результате наличия излишков продуктов питания.

2–1 тыс. лет до н. э. – локализация праславянского ядра – бассейны Вислы – Одера – Эльбы – Лужицкая археологическая культура.

Расселение славян шло по трём направлениям: южное (предки балканских славян), западное (предки чехов, словаков, поляков) и восточное (предки русских, белорусов, украинцев).

Соседями славян на севере и северо-востоке были угрофинны (предки современных народов: мордвы, удмуртов, коми, мари, зырян, венгров, эстонцев, финнов), на западе – балтские племена (предки современных литовцев и латышей), на востоке – тюркские и монгольские переселенцы из Сибири, Центральной и Восточной Азии (предки современных татар, башкиров, чувашей, калмыков, бурятов), на юге – греческие (позднее византийские ) колонии в Крыму.

Из книги Популярная история медицины автора Грицак Елена

Средневековье Отмеченная суеверием и догматизмом, медицина средневековой Европы не нуждалась в исследованиях. Образование охватывало сразу все науки, ограничиваясь изучением трактатов признанных авторов. Диагнозы ставились на основе анализа мочи; терапия вернулась к

Из книги Большая книга афоризмов автора

Средневековье Века были так себе, средние. Эмиль Кроткий Рыцарская эпоха: время, когда мужчины питали самые возвышенные чувства к своим лошадям. Элейн Кендалл Столетняя война? Вот когда люди никуда не спешили. Аркадий Давидович Государственное образование,

Из книги Все по науке. Афоризмы автора Душенко Константин Васильевич

СРЕДНЕВЕКОВЬЕ Века были так себе, средние. Эмиль Кроткий Эпохой Средневековья датируются два худших изобретения в истории человечества: романтическая любовь и пушечный порох. Андре Моруа Рыцарская эпоха: время, когда мужчины питали самые возвышенные чувства к своим

Из книги Вена. Путеводитель автора Штриглер Эвелин

Средневековье IX в. Нападение мадьяр.955 год. Победа над мадьярами в битве при Лехфельде.XI в. Первое упоминание названия Виенна. (Wienne – производное от кельтского Vedunia, т. е. лесной ручей, река Вена), позднее – Viennis.1156 год. Провозглашение Генриха II Бабенбургского по прозванию

Из книги Хорватия. Истрия и Кварнер. Путеводитель автора Шварц Бертольд

Средневековье Около 800 г. Лангобарды завоевывают Истрию и Верхнюю Италию, принадлежащие Византии. Франкские племена под предводительством Карла Большого покоряют лангобардов и захватывают власть над северной Адриатикой. Франкские миссионеры обращают славянские

Из книги Милан. Путеводитель автора Бергманн Юрген

Средневековье 568 год. В Северную Италию вторгаются лангобарды. Их столицей становится город Павия.774 год. Карл Великий распространяет свою власть на Северную Италию и становится королём Ломбардии (Лангобардии), которая, таким образом, попадает во владение династии

Из книги Блатной телеграф. Тюремные архивы автора Кучинский Александр Владимирович

Древность воровского языка Некоторые авторы считают, что воровской язык произошел от условного языка «офень», слова которого были найдены в рукописи XVIII века (Рукопись XVIII века. Описание Кричевского графства Ал. Потемкина). Эти слова близки современному воровскому языку,

Из книги Лиссабон. Путеводитель автора Бергманн Юрген

Средневековье 714 год. Вестготов изгоняют арабы. Уликсбона более чем на 400 лет становится мавританским городом. Перестройка городской стены между крепостью и рекой.1147 год. Первый португальский король Афонсу Энрикеш (1128–1185) завоёвывает город с помощью войска, состоящего из

Из книги 10000 афоризмов великих мудрецов автора Автор неизвестен

Часть вторая РАННЕЕ СРЕДНЕВЕКОВЬЕ От IV до X в Византия Василий Великий, святитель 329–379 гг. Церковный писатель и богослов, один из Отцов Церкви. Глупые богаты скорее сном, чем богатством.Доброе деяние никогда не пропадает втуне. Тот, кто сеет учтивость, пожинает дружбу;

Из книги 100 великих пиратов автора Губарев Виктор Кимович

Часть третья СРЕДНЕВЕКОВЬЕ От XI до XV в Ближний Восток и Средняя Азия Маарри 973-1057 гг. Арабский поэт, философ и филолог. Взгляни на собственную веру: в ее пустыне увидишь мерзость лицемерья и срам гордыни. Возможное порою невозможно. Что просто одному, другому сложно. Для

Из книги 100 великих свадеб автора Скуратовская Марьяна Вадимовна

Пираты Средиземноморья и северных морей (Древность и средние века) Александр Ферский (ум. в 358 г. до н. э.) Александр Ферский (греч. ??????????, англ. Alexander of Pherae) – тиран города Феры (ныне Ферес в области Магнисия, провинция Фессалия в Центральной Греции), правил с 369 по 358 год до н. э.

Из книги Катастрофы тела [Влияние звезд, деформация черепа, великаны, карлики, толстяки, волосатики, уродцы...] автора Кудряшов Виктор Евгеньевич

Средневековье и Возрождение Король Эдуард II Английский и Принцесса Изабелла Французская 25 января 1308 годаВ начале XIV века случилось так, что соседними странами, Францией и Англией, правили два выдающихся короля. Во Франции - Филипп IV, получивший прозвище за внешность -

Из книги Кто есть кто во всемирной истории автора Ситников Виталий Павлович

Средневековье: чары и дьявольство С распространением христианства, а вместе с ним и понимания добра и зла, все необъяснимые явления природы начали приписывать вторжению бога или сатаны. Считалось, что добрые и злые духи находятся между собой в длительном конфликте.

Из книги Большая книга мудрости автора Душенко Константин Васильевич

Что такое Средневековье? История человечества разделена учеными на три больших периода – древний мир, средние века и новое время. Средние века охватывают время, начиная с падения Рима и до нового времени, т. е. до XV века. Когда речь идет о таком большом отрезке времени,

Из книги The Question. Самые странные вопросы обо всем автора Коллектив авторов

Средневековье Века были так себе, средние. Эмиль Кроткий Рыцарская эпоха: время, когда мужчины питали самые возвышенные чувства к своим лошадям. Элейн Кендалл* Столетняя война? Вот когда люди никуда не спешили. Аркадий Давидович Государственное образование,

Из книги автора

За что могли наказать или казнить в Средневековье? АЛЕКСАНДР МАРЕЙДоцент школы философии НИУ ВШЭПрежде всего надо сделать две важные оговорки. Во-первых, когда мы говорим о казни или наказании, мы имеем дело с организованным насилием, сообразным закону. То есть

Вам могут быть интересны следующие материалы

О детях

Чувства и эмоции

Делюсь опытом

Мужчинам

Отношения

Женщинам

© 2024 Сайт по саморазвитию. Вопрос-ответ